Шрифт:
Закладка:
Ника успела ускользнуть и одеться.
Оставаться с ним на одной закрытой территории было опасно. Что же она будет делать?
Глава 28. Как важно вовремя не молчать
– Спасибо, Егор. Выручил, – наконец послышался голос Ники за его спиной.
Егор обернулся.
– Ты прекрасно выглядишь, – он загадочно улыбался, разглядывая ее милую белую футболку, одетую наизнанку и вельветовые трико, натянутые впопыхах.
Ника смутилась.
– Может, тебе что-нибудь предложить? – она пыталась завязать непринужденный разговор, но получалось довольно неловко.
– Спасибо, Ника, я, пожалуй, пойду. Я уже получил кучу впечатлений на сегодня, – в этот момент Егор понял, что сказал лишнего. – С днем рождения еще раз, – перевел он тему и сделал пару шагов назад, увеличивая дистанцию до более безопасной.
Она снова слишком близко, и его опять накрывает. Страсть накатывает волнами и сводит его с ума.
Ника – его личная доза запрещенных веществ. Надо уходить, чтобы не было ломки.
Если бы он знал наверняка, что не зря вернулся. Не зря вернулся столько лет спустя. Что это не его больная фантазия. Что он на самом деле чувствует эти вибрации между ними. Тогда… тогда в топку все мысли и в хлам квартиру.
Но надо уходить.
– Ты приедешь вечером? – робко поинтересовалась Ника. – Будем у моих.
– Ника, если ты из вежливости… то не стоит… – начал Егор.
– Егор, не говори так, – перебила его Ника. – Ты не чужой… Мои будут рады.
– Достаточно было сказать, что ты этого хочешь, – сказал он твердо с ноткой злости. – Я подумаю, спасибо. – Он двинулся к двери, чтобы оказаться вне зоны ее опьяняющего очарования. – Не провожай, – он оставил ключи на тумбочке и молча закрыл за собой дверь.
Дура Ника, дура, досадовала Ника…
Егор, зайдя домой, бухнулся на диван. Голова трещала от мыслей.
– Итак, спонсором моей головной боли объявляется виновница сегодняшнего торжества – Вероника «с-ума-сведу» Павловна. Что же мне делать с тобой, моя стойкая нерушимая стена? – он откинулся на спинку дивана и запрокинул голову назад. – Я уже говорю сам с собой… (Вы тоже так делаете?) – сказал он с легкой иронией в голосе.
В кармане куртки послышался гул телефона.
– Слушаю, Марк, – сказал Егор, взяв трубку.
– Здорово, брат. Звонил? – в ответ послышался бодрый голос Марка.
– Да, мне нужен брелок от машины. Ты в городе? Я заеду.
– Нет. Возвращаемся вечером. У Ники день рождения, – ответил Марк.
– Я в курсе, брат. Ты забываешь, что я знаю Нику и Вик большую часть жизни, – в голосе Егора слышались досада и раздражение.
– Ты разве не пойдешь? – удивленно спросил Марк.
Головная боль возвращалась к Егору с новой силой.
– Увиделись бы там. Заодно заберешь то, что тебе нужно.
– Не знаю, Марк. Не думаю, – нехотя ответил Егор.
– Звони, как решишь. Если что, могу завести брелок утром, – предложил Марк.
– Хорошо. До связи, – Егор сбросил вызов.
Резко сев и опершись локтями на колени, он обхватил голову ладонями.
Ника. Теплота в ее голосе. Прежний искренний взгляд в самую глубину…
Егор устал и злился.
– Ну что, Ника. Ты научила меня ждать. Я подожду еще. Ты капитулируешь, – в глазах Егора засверкали искры. Он решительно встал и взял ключ от «Ямахи».
Глава 29. День рождения Ники
Приезжать в родительский дом – как возвращаться в детство. Вспоминать ароматы розовых кустов и вишни под окном, чувствовать мамины ладони.
Солнце близилось к закату. Напутствия, комплименты и пожелания были озвучены, веселое домашнее пиршество плавно близилось к завершению. Родные и гости разъезжались по домам.
После застолья к Нике подошел отец:
– Я приготовил для вас мангал в саду, – он нежно обнял Нику за плечи. – Отдохни. Тебе нужно, – он говорил так, будто все понимал. – Не пей много.
– Хорошо, пап. Спасибо, что устроили все с мамой Ирой. Вы – лучшие, – улыбнулась Ника.
Ирина – тот, человек, который вовремя появился в жизни ее отца. Долгие годы она терпеливо сопровождала его как друг и любимая женщина. Ника была ей очень благодарна и относилась к ней как к части ее большой семьи.
Вечер был по-летнему теплый. Но Ника каждый год в свой день рождения ждала дождь.
Дождя не было. Егор не приехал.
Хотелось напиться. Напиться Егором, как вином. Но она боялась, что не сможет остановиться и сопьется.
Марк по-хозяйски растопил мангал и колдовал над горячими закусками.
Потом эта «ванильная парочка» (как назвала их угрюмая сова – Ника) удобно устроилась на широкой палете, застеленной мягким велюровым ковром. Марк и Вик сидели в обнимку, мило укутавшись в плед. Они старались скрасить вечер Ники непринужденной беседой обо всем и ни о чем.
Пахло дождем. Дрова тихо потрескивали. Мелкие искры от костра взлетали и растворялись в ночном небе.
Ника откинулась на шезлонг и закрыла глаза. Душу выкручивало, как веревкой по голым ладоням. Голова плыла от выпитого вина.
Не открывая глаз, она вдруг услышала какую-то веселую суматоху. Она села в шезлонге и обернулась к дверям, которые вели в сад…
– Какие люди! – услышала она голос отца.
– Здравствуйте, Павел Андреевич. Как ваши дела? – услышала она любимый баритон.
– Вот уж не ожидал, Егор. Столько лет. Удивил. Приятно, – отец говорил с воодушевлением и теплотой, как будто встретил старого друга.
Через пару долгих невыносимых мгновений Егор показался в дверях. Казалось, прошла вечность, пока он дошел от порога до того места, где сидела Ника. Блики от костра играли на его лице.
На щеках Ники выступил румянец. Сердце бешено колотилось.
Он присел ровно напротив Ник. Глядя ей прямо в глаза, он мягко положил букет красных роз ей на колени.
– Можешь их в саду посадить, я узнавал, – улыбаясь добавил Егор.
Это игра не по правилам. Он играет ее воспоминаниями.
– Уже взрослая, да, Ник? – сказал он, наклоняясь к ней.
Контрольный – в голову. Она обезоружена.
– С днем рождения, Рыжик, – его горячее дыхание легко коснулось ее щеки, а теплые губы невесомо дотронулись до горящего румянца.
Дальше все как в тумане.
В воздухе приятно пахло дымом
