Шрифт:
Закладка:
Когда Бах сочинял для голоса, он не мог отбросить все искусства и ловкость рук, которые он развивал на клавиатуре, или манящие подвиги, которых он требовал от своих оркестров; он писал для голосов, как будто они были инструментами почти безграничной ловкости и диапазона, и делал лишь неохотную уступку желанию певца дышать. Он следовал обычаю своего времени, растягивая один слог на полдюжины нот («Kyrie ele-e-e-e-e-e-e-ison»); такая пролиферация больше не в моде. Тем не менее именно благодаря своим произведениям для голоса Бах добился своего нынешнего признания как величайший композитор в истории.
Его искренняя вера в лютеранское вероучение давала ему такое же теплое вдохновение, как и то, которое Палестрина находил в католической мессе. Он написал двадцать четыре гимна и шесть мотетов; именно услышав один из них — «Singet dem Herrn», — Моцарт впервые почувствовал глубину Баха. Для общин и своих хоров он написал мощные хоралы, которые могли бы порадовать родственное сердце Лютера: «An Wasserflüssen Babylons» (У вод Вавилона), «Wenn wir in höchsten Nöten sind» (Когда мы в тяжелейшей нужде), «Schmücke dich, o liebe Seele» (Будь прекрасна, любимая душа); последний так поразил Мендельсона, что он сказал Шуману: «Если бы жизнь лишила меня надежды и веры, один этот хорал вернул бы их».
К праздникам Рождества, Пасхи и Вознесения Бах написал оратории — масштабные композиции для хоров, солистов, органа или оркестра. Оратория «Вейнахтс», как он назвал первую, была исполнена в Томаскирхе в шести частях за шесть дней между Рождеством и Богоявлением 1734–35 годов. Пользуясь полным правом на свою собственность, он взял около семнадцати арий или хоров из своих ранних произведений и вплел их в двухчасовую историю о рождении Христа. Некоторые из самоплагиатов с трудом гармонировали с новым текстом, но можно было простить многие недостатки композиции, в которой почти в самом начале представлен хор «Как мне встретить Тебя?».
По сути, оратории представляли собой комбинации кантат. Сама кантата представляла собой хорал, перемежающийся ариями. Поскольку в лютеранской службе часто звучали кантаты, Бах сочинил около трехсот, из которых сохранилось около двух сотен. Их тесная связь с лютеранским ритуалом ограничила их аудиторию в наше время, но многие из заложенных в них воздушных мелодий обладают красотой, превосходящей любую теологию. В Веймаре, на двадцать шестом году жизни (1711), Бах написал свою первую выдающуюся кантату «Actus tragicus», оплакивающую трагедию смерти, но радующуюся надежде на воскресение. В 1714–17 годах он отмечал разделения церковного года некоторыми из своих лучших кантат: для первого воскресенья Адвента 1714 года — «Nun komm, du Heiden Heiland» («Ныне гряди, Спаситель язычников»); на Пасху 1715 года «Небеса смеются, земля ликует», в которой он использовал три трубы, литавры, три гобоя, две скрипки, два альта, две виолончели, фагот и клавир континуо, чтобы помочь хору и убедить прихожан содрогнуться от радости по поводу триумфа Христа; для четвертого воскресенья Адвента 1715 года — «Herz und Mund und Tat und Leben» («Сердце и уста и дело и жизнь»), со знакомым лилейным хоралом и гобойным гоблигато «Jesu, Joy of Man's Desiring»; и для шестнадцатого воскресенья после Троицы 1715 года — «Komm, du süsse Todesstunde» («Приди, сладкий час смерти»). В Лейпциге он сочинил еще одну паремию воскресению Христа — «Christ lag in Todesbanden» (Христос лежал в темной тюрьме смерти). А к двухсотлетию Аугсбургского исповедания (1730) он переложил гимн Лютера «Ein' feste Burg ist unser Gott» в форму кантаты, столь же мощной, как и гимн, но, возможно, слишком дико неистовой, чтобы быть подходящим выражением веры.
Хотя Бах и был религиозен и был привязан к благочестию своими задачами, в нем было здоровое чувство земных радостей, и он мог смеяться так же искренне, как и скорбеть. Светские элементы проникали в его религиозные композиции; так, в Мессе си-минор можно обнаружить некоторые нотки из опер его времени. Он не стеснялся тратить ресурсы своего искусства на чисто светские кантаты, которых существует двадцать одна. Он сочинил «Охотничью кантату», «Кофейную кантату», «Свадебную кантату» и семь кантат для гражданских церемоний. В 1725 году ко дню рождения профессора Лейпцигского университета Августа Мюллера он написал полнометражную кантату «Der zufriedengestellte Aeolus», празднующую, возможно, с помощью лукавой метафоры, освобождение ветров. В 1742 году он дал музыку к откровенно бурлескной «Крестьянской кантате», в которой буйные деревенские жители танцуют, пьют и занимаются любовью. После 1740 года церковная музыка перестала преобладать в Лейпциге, и в публичных концертах все чаще звучали светские сочинения.
Прежде чем религиозная музыка пришла в упадок, Бах поднял ее на высоту, недостижимую прежде в протестантских странах. Среди многочисленных пережитков католической литургии в лютеранском богослужении было пение Магнификата в праздник Посещения (2 июля). Он был посвящен визиту Марии к своей кузине Елизавете, когда, согласно Евангелию от Луки (i, 46–55), Дева произнесла свою несравненную благодарственную песнь:
Величайшая анима моего господства, Et exsultavit spiritus meus in Deo salutari meo, Quia respexit humilitatem ancillae suae; Ecce enim ex hoc beatam me dicent omnes generationes— «Величит душа моя Господа, и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем, ибо Он призрел на
