Я слушаю, как она удовлетворяет себя, и это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем ее тихие вздохи станут тихими, и я знаю, что она кончила. Я представляю ее красивое лицо, темные глаза и полные, жаждущие губы.

Черт, теперь будет невозможно держать руки подальше от нее.

Глава 8 - София

Полуденное солнце сияет над головой, пока я еду по шоссе, окна моей машины опущены, чтобы впустить ветерок. Это ясный день, идеальный для тренировки в спортзале, чтобы выпустить пар. Мне это нужно. Все в последнее время было слишком — постоянное давление моего отца, невыносимое присутствие Джексона и это затянувшееся чувство того, что я в ловушке. Я сжимаю руль немного крепче, пытаясь стряхнуть грызущее меня разочарование.

Внезапно машина дергается вперед, чихая, а двигатель издает странный скрежещущий звук. Мое сердце замирает, когда машина замедляется, приборная панель загорается, как рождественская елка. Я нажимаю на газ, но ничего не происходит. Никакой реакции.

— Серьёзно? — бормочу я себе под нос, прижимая машину к обочине. Я переключаюсь на парковку и глушу двигатель, глядя на приборную панель, словно она оскорбила меня лично. Вздохнув, я открываю капот и выхожу из машины, и меня тут же обдает жаром от тротуара.

Я смотрю на двигатель, руки на бедрах. Я понятия не имею, на что смотрю. Внутреннее устройство автомобиля для меня как будто иностранный язык. Я слегка наклоняюсь, как будто это как-то поможет мне разобраться, но запутанная мешанина металла и проводов только заставляет меня чувствовать себя еще более потерянной.

— Ладно, что теперь? — бормочу я себе под нос. Я могу вызвать эвакуатор, но мне не хочется ждать часами.

Я достаю телефон, быстро ввожу в строку поиска остановка машины на шоссе, надеясь, что на YouTube найдется чудесное видео для таких моментов. Пока я прокручиваю результаты, машина замедляется и останавливается позади моей.

Я оглядываюсь через плечо, внезапно осознавая, что я одна на обочине оживленного шоссе. Из машины выходит мужчина... высокая, широкоплечая фигура с видом непринужденной уверенности. На нем простая футболка и джинсы, ничего, что кричит об опасности, и его лицо открытое, даже дружелюбное. Его темные волосы аккуратно подстрижены, и он двигается с легкостью, которая предполагает, что он уже делал что-то подобное раньше.

— Нужна помощь? — Его голос глубокий, но теплый, нисколько не пугающий. Он подходит, слегка приподняв руки, как будто хочет заверить меня, что он здесь не для того, чтобы доставлять неприятности.

Я колеблюсь секунду, переводя взгляд с него на свою машину. Но что-то в нем меня успокаивает. Может быть, это то, как он улыбается, или то, как он держится на расстоянии, ожидая моего ответа.

— Да, вообще-то, — говорю я, убирая прядь волос за ухо. — Машина просто заглохла. Понятия не имею, что с ней не так.

Он кивает, глядя на открытый капот машины. — Не против, если я взгляну?

— Пожалуйста, — отвечаю я, отступая в сторону, чтобы дать ему место. — Я как раз собирался попробовать видеоурок на YouTube, но… да, это не совсем моя область знаний.

Он тихонько посмеивается, звук низкий и успокаивающий. — YouTube хорош для многих вещей, но для машин? Может, не очень. — Он подходит ближе к двигателю, заглядывая внутрь, как будто делал это уже сотню раз. — Меня, кстати, зовут Артем.

— София, — говорю я, слегка улыбаясь. В его присутствии есть что-то, что ощущается как что-то основательное, надежное. Не как у Джексона, чье обаяние всегда кажется отрепетированным. Артем кажется настоящим.

Он начинает возиться с несколькими деталями под капотом, его руки двигаются с отработанной точностью. — Похоже, это может быть проблема с генератором. Либо это, либо проблема с аккумулятором. Вы заметили что-нибудь странное перед тем, как машина заглохла? Мерцающие огни, странные звуки?

Я качаю головой, прислонившись к борту машины. — Нет, ничего подобного. Она просто... остановилась. В одну секунду она была в порядке, а в следующую — умерла.

— Иногда бывает, — говорит Артем, кивая самому себе. — Не волнуйся, это, скорее всего, не слишком серьезно. Я могу помочь тебе разобраться.

Я смотрю, как он работает, и чувствую себя странно успокоенной его спокойным поведением. В нем есть что-то, что кажется отличным от большинства мужчин, которых я встречала. Может быть, это его тихая уверенность или тот факт, что он не пытается завести светскую беседу или произвести на меня впечатление. Он просто помогает, без каких-либо ожиданий.

— Кажется, вы много знаете об автомобилях, — говорю я, стараясь поддерживать непринужденную беседу.

— Я много времени проводил с ними, — отвечает он, глядя на меня с легкой усмешкой. — Со временем ты набираешься нового опыта.

Я киваю, наблюдая, как он продолжает работать. В его движениях есть что-то такое, он так уверен в себе, так комфортно чувствует себя в своей шкуре. Это... освежает.

— Спасибо, что остановились, — добавляю я через мгновение. — Я не была уверена, что буду делать.

— Никаких проблем, — говорит Артем спокойным голосом. — Тебе повезло, что я проезжал мимо. Могла бы застрять здесь на какое-то время.

Когда он наклоняется ближе к двигателю, проверяя что-то под капотом, я обнаруживаю, что немного расслабляюсь. Странно, как легко с ним разговаривать, как это нормально, хотя мы совершенно незнакомы. Может быть, это потому, что у него нет никаких планов, он просто здесь, чтобы помочь, и всё.

После всего, что произошло в моей жизни в последнее время, простая доброта незнакомца — это облегчение.

Артем выпрямляется из-под капота и снова вытирает руки тряпкой из заднего кармана. Взгляд его становится задумчивым, словно он переваривает что-то неожиданное. — Странно, — бормочет он, слегка прищурившись. — Кто-то сделал это специально.

Я моргаю, застигнутая врасплох изменением его тона. — Что ты имеешь в виду?

Он смотрит на меня, затем снова на двигатель, указывая на какие-то оголенные провода. — Машина не просто сломалась. Провода были намеренно перепутаны. Тот, кто это сделал, хотел, чтобы ты застряла.

Я делаю шаг назад, чувствуя, как холодок пробирается по моему позвоночнику, несмотря на жару дня. — Зачем кому-то это делать?

Артем решительно захлопнул капот машины, еще раз вытер руки и полностью повернулся ко мне лицом. Выражение его лица снова изменилось, став более серьезным. —