Я ненавижу это.

Я ненавижу эту ситуацию. Я ненавижу то, как моя жизнь была распланирована за меня, как будто я просто еще одна пешка в бесконечных поисках власти и влияния моего отца. Больше всего я ненавижу себя за то, что я недостаточно сильна, чтобы бороться с этим.

Мои руки сжимают край раковины, когда я чувствую жжение от слез в глазах. Я быстро сморгнула их. Плач ничего не изменит. Он не заставит это уйти. Мне придется с этим справиться, нравится мне это или нет.

Сделав глубокий вдох, я заставляю себя выпрямиться, стирая эмоции с лица. Я не могу сломаться сейчас. Не здесь, не перед Джексоном. Не тогда, когда я знаю, что он просто использует это как еще один повод, чтобы двигаться вперед.

Я смотрю на свое отражение в последний раз, желая найти какой-то выход из этого. Его нет. По крайней мере, пока... если только я действительно не собираюсь серьезно сбежать в Грецию.

Сделав последний вдох, я толкаю дверь и захожу обратно в ресторан, снова надевая маску самообладания.

Прохладный воздух касается моей кожи, когда я ступаю в мягко освещенную обеденную зону. Мое сердце все еще колотится в груди после разговора с Джексоном, и я чувствую, как его вес давит на меня, словно тяжелый камень. Я не хочу возвращаться за стол. Я не хочу сидеть напротив него и притворяться, что все в порядке, когда это не так.

С глубоким вздохом я начинаю возвращаться на свое место, устремив взгляд на пол перед собой. Еще несколько часов, и этот кошмарный ужин закончится.

Внезапно я натыкаюсь на что-то, на кого-то. Удар резкий, и я слегка отступаю назад, мое сердце пропускает удар от удивления. Глубокий голос достигает моих ушей, ровный, но с резким оттенком.

— Ты в порядке?

Я поднимаю глаза, удивленно моргая, и мои глаза встречаются с его глазами. Он высокий, возвышается надо мной с легкостью. Его широкие плечи и мускулистое телосложение делают его больше, чем жизнь, и на мгновение я застываю, вглядываясь в человека, стоящего передо мной. У него светлая кожа, но его темно-карие глаза резко выделяются, наполненные чем-то, что я не могу точно определить. Тайной, может быть. Или чем-то более темным. Его короткие каштановые волосы аккуратно уложены, но именно выражение его лица застает меня врасплох, легкая ухмылка, не недружелюбная, но и не совсем теплая.

На долю секунды я не уверена, что сказать. Его присутствие интенсивно, как будто воздух вокруг него заряжен чем-то, что я не могу понять. Мое сердце тревожно трепещет, и я удивляюсь, почему кто-то вроде него кажется таким знакомым, таким тревожным. Он стоит, смотрит на меня с этой полуулыбкой, как будто знает что-то, чего не знаю я.

Его голос снова нарушает тишину. — Я не хотел тебя напугать.

Слова достаточно вежливы, но то, как его глаза задерживаются на моих, заставляет меня чувствовать, что он оценивает меня, вникая в каждую деталь. Я пытаюсь стряхнуть странное чувство, поселившееся в моем животе, и выдавливаю улыбку, быстро кивая.

— Я в порядке, — тихо говорю я, мой голос не такой ровный, как мне бы хотелось. Я делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами, хотя это не снимает внезапного напряжения в воздухе.

Он смотрит на меня еще секунду, его взгляд скользит по мне, словно он изучает меня, и от этого у меня по коже пробегают мурашки. В нем есть что-то, что-то, чего я не могу прочитать. Выражение его лица спокойное, но глаза скрывают что-то более глубокое, что-то более темное. На короткий момент я чувствую, что стою перед человеком, которого мне следует бояться.

— Хорошо, — наконец говорит он, понизив голос. — Рад это слышать.

Я снова киваю, не зная, что еще делать. Мой разум лихорадочно работает, пытаясь понять, почему этот незнакомец кажется таким... другим. Его присутствие властно, и я словно чувствую исходящую от него энергию. Дело не только в его росте или манере держаться, хотя это тоже. Дело в том, как его глаза, кажется, пронзают меня насквозь, как будто он видит то, чего не видит никто другой.

Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и ухожу, мой пульс все еще учащен после короткого взаимодействия. Когда я возвращаюсь к столу, где Джексон ждет, я не могу не оглянуться через плечо. Мужчина все еще там, наблюдает за мной, выражение его лица невозможно прочесть. Легкая усмешка на его губах не дрогнула, и по причинам, которые я не могу объяснить, воспоминание о его прикосновении, каким бы коротким оно ни было, остается на моей коже.

Я пытаюсь отогнать эту мысль. Это неважно. Он неважен. У меня есть более важные вещи, на которых нужно сосредоточиться, например, как пережить остаток вечера, не сойдя с ума. Но когда я снова сажусь напротив Джексона, мои мысли продолжают возвращаться к незнакомцу с темными глазами и загадочной улыбкой. Кто он? Почему я чувствовала, что не могу дышать, когда он смотрел на меня?

Джексон все еще говорит, когда я сажусь, что-то о последних инвестициях его отца. Я киваю, делая вид, что слушаю, но мои мысли где-то далеко. Мой взгляд все время возвращается к тому месту, где я столкнулся с тем мужчиной, и я думаю, увижу ли его снова. Не знаю почему, но что-то в нем застряло во мне. Он казался опасным. Не очевидным образом, но таким образом, что мне становится любопытно, даже если я этого не хочу.

Джексон наклоняется, его голос становится более интимным. — Итак, на чем мы остановились?

Я улыбаюсь ему, хотя улыбка кажется натянутой. — Просто говорим о делах, я думаю.

Он усмехается, не замечая моего отвлеченного состояния. — А, да. Бизнес. — Он подмигивает, и я чувствую ту же пустоту, что и раньше, то же самое чувство пустоты, которое заставляет меня хотеть сбежать из-за этого стола, из этого разговора, из всей этой договоренности.

Я пытаюсь сосредоточиться на мужчине передо мной, мужчине, которого я должна узнать поближе, за которого я должна в конечном итоге выйти замуж, но мои мысли постоянно возвращаются к этим темным глазам и этому короткому, электризующему прикосновению. Кем бы он ни был, он заставил меня почувствовать что-то. Что-то тревожное. Что-то, что я не уверена, что мне нравится.

Голос Джексона уходит на задний план, пока