Артем постукивает пальцами по колену, не сводя с меня глаз. — Нам нужно что-то конкретное, чтобы двигаться дальше. Что-то, что его покалечит и не даст ему оправиться.

Я медленно киваю. — Мы это сделаем. Я уже поручил людям заняться его бизнесом, его финансами. Как только мы найдем слабое звено, мы ударим по больному месту. Я не хочу, чтобы он просто умер — я хочу, чтобы сначала рухнуло все, что он построил вокруг него.

Тимур выдыхает, явно все еще взволнованный, но кивает в знак согласия. — Поэтому мы выжидаем.

— Да, — добавляет Артем, его голос ровный. — Мы продолжаем следить за ним, продолжаем собирать информацию. Когда придет время, мы убедимся, что Кейс за все заплатит.

Я откидываюсь назад, позволяя напряжению немного ослабнуть, хотя гнев все еще бурлит внутри. Я ненавижу ждать. Каждый день, когда Кейс гуляет на свободе, кажется оскорблением памяти моего отца. Я знаю, что это не то, что мы можем торопить. У нас есть один шанс, и когда мы сделаем свой ход, мы должны убедиться, что он будет решающим.

Я смотрю на Артема и Тимура, они оба на взводе, но полны решимости. — Мы его прикончим, — говорю я холодным голосом. — Когда мы это сделаем, это гарантирует, что больше никто не перейдет нам дорогу.

В комнате на мгновение воцаряется тишина. За пределами приватной комнаты клуб пульсирует жизнью, музыкой, смехом, звоном бокалов, но внутри я чувствую лишь знакомый холод мести, проникающий глубоко в мои кости.

Клуб снаружи продолжает свой ритм, пульсирующая музыка, звон бокалов и тихий гул далекого смеха, но внутри царит холодная, расчетливая атмосфера. Месть — единственное, о чем я думаю, но ее нужно осуществить правильно. Она должна быть основательной.

Артем наклоняется вперед, на его лице появляется задумчивое выражение, когда он постукивает пальцами по столу. — У меня есть идея, — медленно говорит он, его взгляд метнулся между Тимуром и мной. — Вместо того, чтобы идти прямо на Кейса, мы должны ударить по его действительно больному месту, по его связям. Этот человек построил свою империю на отношениях и союзах, верно? Если мы начнем обрывать его ценные связи, заставим его истекать деньгами... мы можем обанкротить его еще до того, как он поймет, что происходит.

Тимур усмехается, его губы кривятся в усмешке. — Или мы можем просто прострелить ему мозги. Просто. Чисто.

Я прищуриваюсь, бросая на него острый взгляд. — Все не так просто, Тимур. Если мы убьем Кейса сейчас, то все закончится не только им. Это откроет целый хаос возмездия со стороны американской мафии. Мы к этому не готовы. Пока нет.

Тимур закатывает глаза, но нехотя кивает. — Ладно, ладно. Так какой у тебя план?

Я откидываюсь на спинку стула, обдумывая предложение Артема. Он не ошибается. Сила Кейса исходит из его связей, его сети союзников и деловых партнеров. Если мы начнем разбирать эту сеть, часть за частью, это ослабит его. Доведет до отчаяния. Отчаявшиеся люди совершают ошибки.

Есть еще кое-что. Более личный аспект, который я прокручивал в голове с тех пор, как Генри дал мне информацию о Кейсе.

— У Кейса есть дочь, — говорю я, голос мой тихий, но властный. Артем и Тимур оба выпрямляются, их внимание обострено. — София Престон.

Тимур приподнимает бровь. — А что с ней, думаешь за дочерью погнаться?

Я качаю головой. — В прошлый раз мы облажались. Схватили не ту девушку. Мы больше не повторим эту ошибку.

Кодекс Братвы ясен — никакого насилия над женщинами. Это не значит, что она полностью под запретом, не теперь, когда всем заправляю я.

— Она важна для него, — продолжаю я, наклоняясь вперед, и мой голос приобретает более расчетливый тон. — Кейс осторожен, защищает свою семью. Если мы хотим добраться до него, она нам понадобится. Дайте ее нам в руки, и Кейс развалится.

Глаза Артема загораются пониманием, его улыбка становится шире. — Ты хочешь использовать ее как приманку.

Я медленно киваю. — Именно так. Если у нас будет София, Кейс будет отчаянно пытаться вернуть ее. Отчаяние делает мужчин небрежными, когда он лезет из кожи вон, чтобы спасти свою драгоценную дочь, вот тогда мы его и ударим. Жестко.

Тимур скрещивает руки, на его лице появляется лукавая ухмылка. — Умно. Заставить его думать, что у него все под контролем, а потом все это вырвать.

Я поворачиваюсь к Артему, мой голос резкий и точный. — Мне нужно все на Софию. С кем она сейчас проводит время, ее рутины. Я хочу знать ее вдоль и поперек, она может быть уже не той женщиной, которую мы пытались заполучить много лет назад.

Артем кивает, уже думая наперед. — Считай, что сделано, босс. Я немедленно отправлю своих ребят.

— Хорошо, — говорю я, прокручивая в голове все возможные варианты. — Мы не будем торопиться. Мы будем терпеливы, мы будем основательны. Когда придет время, мы нажмем на курок — метафорически.

Тимур ухмыляется. — И что потом? Ты думаешь, Кейс просто приползет и будет умолять вернуть ему дочь?

Я позволяю себе слегка улыбнуться уголком рта. — У него не будет выбора. Он будет так сосредоточен на том, чтобы вернуть ее, что не увидит, что происходит на самом деле. Мы высосем из него всю кровь, заберем его связи, его деньги, его власть, а затем, когда у него ничего не останется, мы уничтожим его.

Артем хлопает в ладоши, его волнение едва сдерживается. — Это будет весело.

Тимур мрачно усмехается, откидываясь на спинку сиденья. — Мне это нравится. Играй в долгую, заставь его страдать, а потом убери его, когда он будет слабее всего.

Я перевожу взгляд с одного на другого, удовлетворенный тем, что они понимают план. Кейс Престон понятия не имеет, что его ждет. Он хорошо разыграл свои карты до сих пор, но он не непобедим. У каждого есть слабость, и его слабость - София.

— Не распространяйтесь об этом, — напоминаю я им. — Никто за пределами этой комнаты не должен знать, что мы планируем.

Артем кивает, уже доставая телефон. — Я буду держать все в тайне. Дай мне день-два, и я дам тебе все, что нужно по Софье.

Я одобрительно киваю. —