— Господи, детка, — голос звучит до глупости встревожено. Это всего лишь рвота. Чувствую, как он приближается ко мне сзади и собирает мои волосы, придерживая их и потирая мне спину.

— Я в порядке.

Понимая, что мне уже буквально нечем рвать, я утираюсь.

— Конечно, — сухо бормочет он. — Дай взглянуть на тебя.

Я вздыхаю.

— Все еще хочешь меня трахнуть? — спрашиваю я, пытаясь усмирить его очевидное беспокойство.

Он закатывает глаза.

— Ава, пожалуйста.

— Прости.

— Леди, клянусь, вы меня убьете. — Он убирает волосы у меня с лица. — Ты в порядке?

— Нет, меня тошнит. — Я падаю вперед, соприкасаясь щекой с его обнаженной грудью там, где расстегнута рубашка.

— Как думаешь, почему? — тихо спрашивает он.

Я напрягаюсь. Я еще не готова разбираться с этим. Не готова разорвать его в клочья за то, что он спрятал мои таблетки. Сейчас у меня нет сил, поэтому я держу рот на замке, но мне нужно вытащить голову из песка и взглянуть в лицо реальности — реальности, в которой я, безусловно, беременна.

— Отведи меня в постель, пожалуйста.

Слышу его глубокий вздох. Очевидная демонстрация разочарования. Мне не позволят долго жить в отрицании, но его потребность заботиться обо мне в данный момент снимает меня с крючка. Он встает и поднимает меня.

— Ты самая раздражающая женщина на этой гребаной планете. Не хочешь почистить зубы?

— Пожалуйста.

Он улыбается мне и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Все будет хорошо.

Будет ли? Хорошо для него. Он получает то, что хочет, хотя почему он этого хочет — гребаная загадка.

— Ладно, — слабо соглашаюсь я, мельком замечая свисающий с его запястья наручник… и огромный красный рубец. — Джесси! Что ты наделал?

Я хватаю его за руку и переворачиваю ее, обнаруживая на внутренней стороне запястья массу красных рубцов. В потрясении втягиваю воздух. Черт, выглядит болезненно.

Он вырывает запястье из моей хватки и снимает наручники, бросая их на пол.

— Детка, ты заставляешь мое сердце биться, но ты также можешь заставить его, бл*ть, остановиться. — Он качает головой и поднимает меня на туалетный столик. — Ты говорила, что не можешь жить без меня, не так ли?

— Да.

Он бросает на меня обвиняющий взгляд.

— Тогда перестань пытаться меня убить.

Я чувствую, как по лицу расплывается усмешка.

— Ты просто королева драмы.

— Нет ничего драматичного в том, чтобы волноваться, когда мою жену тошнит оттого, что я засунул член ей в рот.

Я разражаюсь смехом. Моя голова откидывается назад, глаза закрываются, и я смеюсь. Очень сильно. Со слезами и всем прочим. Я не могу остановиться, и он позволяет мне насладиться моментом, терпеливо ожидая, пока зубная щетка витает у меня перед ртом.

— Прости! — я хихикаю. — Мне, правда, очень жаль. — Я вытираю глаза и сразу натыкаюсь на пару любопытных зеленых глаз, приподнятую бровь и закусанную губу. — Хотя это довольно забавно.

— Рад, что ты находишь это забавным. Открой рот.

Делаю, как мне сказано, и он принимается чистить мне зубы. Закончив, он проводит влажной салфеткой по моему лбу, затем подхватывает меня и переносит на кровать. Выпученными глазами смотрю на изголовье. Оно искорежено, расколотое дерево торчит во все стороны.

— Забирайся. — Он опускает меня на край, и я, не теряя времени, заползаю на кровать, прижимаясь щекой к подушке, и испускаю протяжный, удовлетворенный вздох.

Перевернувшись, я смотрю, как он раздевается, мой жадный взгляд упивается его совершенством.

— Не могу поверить, что провожу свою первую брачную ночь в одной из твоих камер пыток. — От этой неприятной мысли слегка ерзаю, задаваясь вопросом, кто лежал в этой постели и что делал. Внезапно мне хочется выбраться отсюда.

— Ава, в этой кровати никто не спал. — Он знает, о чем я думаю.

Я хмурюсь.

— Нет?

Он улыбается, снимая рубашку.

— Никто не был в этой комнате с тех пор, как я загнал тебя в угол. — Он пристально наблюдает за мной, и мои мысли возвращаются к тому дню, когда я оказалась в ловушке и тайно желала его. — И кровать новая.

— Правда? — выпаливаю я, немного шокированная.

Он смеется.

— Правда.

— Почему?

— Потому что я не буду спать с тобой в постели, где другие… — хмурая морщинка снова появляется. — Часто бывали, — заканчивает он.

— И после меня в этой комнате никто не был? — переспрашиваю я.

Он сбрасывает брюки и стягивает боксеры.

— Только я. Сними нижнее белье. Хочу, чтобы ты была голой.

Я тянусь к трусикам и стягиваю их.

— Ты сидел здесь в тишине и думал обо мне? — спрашиваю я с усмешкой.

Он подходит к комоду и открывает верхний ящик.

— Больше, чем ты думаешь, — тихо отвечает он, поворачиваясь и вытаскивая лифчик.

Мой лифчик.

— Это мой лифчик! — выпаливаю я. У меня внезапно возникает шквал воспоминаний о том, как он загнал меня в угол. Я оставила здесь лифчик, а он все это время хранил его?

Он бросает его на комод и смущенно пожимает плечами, затем подходит к кровати и ложится рядом со мной. Я немедленно заползаю ему на грудь и устраиваюсь на нем всем телом, утыкаясь лицом в его шею.

— Удобно? — спрашивает он.

— Хммм, — напеваю я, блуждая руками повсюду, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его и насладиться контактом плоти с плотью.

Он сидел здесь в тишине и думал обо мне. Сохранил мой лифчик. Здесь никого не было, кроме меня, и он заменил кровать.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, позволяя мне чуть ли не задушить его в объятиях.

— Я в порядке. — Я вздыхаю. Сейчас я в порядке, но, без сомнения, ненадолго.

Его вздох соответствует моему вздоху.

— Она в порядке. — Я прижимаюсь крепче, его сердцебиение отбивает ритм у меня в груди. — Засыпай, моя красавица.

Что я и делаю. Медленно закрыв глаза, я отключаюсь.

Глава 6

Я открываю глаза и потягиваюсь. Чрезмерным, громким, доставляющим удовлетворение потягиванием во все стороны. Затем улыбаюсь про себя, слыша его в ванной — звук горячей воды, изливающейся потоками из крана в ванну, как он гремит флакончиками, выбирая нужный, а затем безошибочно узнаваемый плещущий звук, когда он взбивает пену. Мой банных дел мастер-самоучка держит свое слово. Мы будем долго отмокать в ванне и, несомненно, немного там поболтаем. Хочу ли я сегодня вести разговоры?

Подползаю к краю гигантской кровати, тащу свое обнаженное тело в ванную комнату и прислоняюсь к дверному косяку. Джесси сидит