— Татьяна, ты же не против снова со мной съездить к нашему музейному Сереге? — с ангельской улыбкой, сложив руки в молитвенном жесте, попросил капитан Куликов.

— О, Серега уже наш стал? Однако быстро же! — отшучивалась Таня. — А зачем я вам, капитан Куликов, там в музее нужна? Про отпечатки я вам уже все рассказала или вы собираетесь обыск устроить и изъять те самые резиновые сапожки со следками?

— Да какой там обыск?! Кто мне разрешит? На каком основании? Как я пришью пропажу девочки к его личным резиновым сапогам? Меня начальство засмеет, если я только с такой просьбой обращусь! Он имеет право носить какие угодно сапоги, законом это не запрещено!

— Пропажа девочки напрямую связана с озером, озеро напрямую связано с монстром, монстр напрямую связан с музеем, а тут и работает наш Серега, — закивала Таня.

— Ну да, с такой железной логикой любого жителя вашего городка сюда можно привязать! — кисло улыбнулся Иван.

Таня задумалась, а ведь он прав!

— Но не у каждого жителя нашего города есть сапоги с драконьими лапками! — она пожала плечами.

— Короче, Татьяна Викторовна, вы мне нужны сегодня в музее, нужен ваш незамутненный взгляд, тонкий ум и блестящая интуиция, чтобы найти пропавшую Анечку! — сказал как припечатал капитан.

— Ага, и моя скромность, конечно же! — расхохоталась девушка. — А как же мои клиенты? Кто их достригать будет? — ошарашенно спросила Таня.

Они с капитаном для разговора перешли на задний дворик «Чародейки», но она уже успела заметить вездесущего Славика, который несколько раз разглядывал через окно симпатичного следователя.

— А что, клиентов нельзя поручить другому мастеру парикмахерного жанра? Вон парень с нетрадиционным взглядом на жизнь без дела мается, на меня засматривается! — кивнул на окно Иван.

Татьяна засмеялась.

— Ты тоже нашего Славика заметил? Ты его не обижай, у него тонкая душевная организация!

— Все, молчу-молчу, я более чем толерантен! Передай вашему Славику клиентов, пусть хоть немного поработает! Ему полезно будет! — Иван помахал Славику рукой, но тот сразу же отскочил от окна.

— Ну ладно, подожди пару минуточек! — И Таня побежала в зал договариваться с коллегой.

Конец июля 1868 г. Тверская губерния

К вечеру к имению Опалиха подкатила богато украшенная красивая карета, откуда с изумительной легкостью выпрыгнул смуглый черноволосый мужчина под руку с барышней с уже наметившимся беременным животиком. Сопровождали пару две девушки-служанки, практически одинаковые на вид, и седой возничий с длинным крючковатым носом.

Увидев подъехавший экипаж, из дверей дома выскочил всклокоченный Лука Матвеевич. Заметив гостей, он распахнул свои медвежьи объятия и поспешил навстречу.

— О, неужели? Федор Григорьевич? Вы все-таки приехали? — кинулся обниматься с черноволосым мужчиной хозяин Опалихи.

— Добрый день, — поспешно пожал руку гость. — Да, я же обещал вам заехать в гости! Знакомьтесь, моя супруга Мария Даниловна.

Спасский приложился к ухоженной ручке дамы.

Та учтиво улыбнулась.

— Добрый день. Спасибо за приглашение!

— Очень рад вас видеть! Весьма рад! И как я мог не пригласить на наше скромное семейное торжество племянника самого Игната Степановича! Губернатора нашей области! — вежливо раскланивался литератор с угодливой улыбкой, наконец-то сменивший свой фирменный оскал.

— Надеюсь, нас пригласили не только из-за важного дядюшки! — рассмеялся гость.

Лука Матвеевич немного смутился и принялся неуклюже оправдываться.

Федор Григорьевич солидно кивнул, поправил черные изящные усики и под руку со смущенной дамой прошел в гостиную имения.

Литератор Спасский вился вокруг гостей ужом, посадил их на самый удобный диванчик, расспросил про здоровье Марии Даниловны, подвинув ей мягкую подушечку, что женоненавистнику-публицисту было совсем не свойственно.

Мария Даниловна краснела, бледнела и чувствовала себя совсем неуютно и неловко, поэтому, сославшись на усталость после долгой дороги, отправилась с близняшками-служанками наверх в предоставленную комнату, а Федор Григорьевич высказал желание познакомиться с лучшим сыщиком Санкт-Петербурга.

Аристарх Венедиктович неспешно спустился с лестницы, подал руку Федору Григорьевичу.

— Добрый день, очень рад познакомиться!

— Добрый день, я много о вас слышал! Давно мечтал познакомиться! — даже подскочил с дивана Москвин. — А правда, что это именно вы поймали шайку Яшки-Паука? И то дело о красном сапфире! Это просто феноменально! А как вы быстро раскусили аферу Петра Самойлова! Впечатлен, весьма впечатлен!

Аристарх Венедиктович снова чинно поклонился.

— Да, вы правы — я гениален! — ничуть не смутившись, ответил Свистунов.

— Э… а вы правы! В конце концов! — расхохотался Москвин. — А здесь вы по какому поводу? Или вы не имеете права раскрывать детали расследования? Что вас привело в глушь так далеко от столицы?

— Я здесь в гостях у Луки Матвеевича, в отпуске, отдыхаю! — в ответ расхохотался Аристарх Венедиктович.

Лука Матвеевич послушно закивал, но его смех был натянутым. Он беспокоился, как бы Свистунов не брякнул, что он на самом деле делает в Опалихе, ведь не хотелось бы напугать Змеем озерным племянника самого губернатора, а тем более его беременную жену, которой не нужны лишние волнения.

— Кстати, забыл рассказать о самом главном! А где же сам виновник торжества? Где же Петр Лукич? Я для него приготовил гранд-презент, — снова поправил изящные усики Москвин.

— Петенька? Да он сейчас явится. Мотя, иди Петрушу позови, — поманил Спасский служанку.

Рыжая Матрена серьезно кивнула и убежала вверх по лестнице.

Разговор мужчин обратился к столичным новостям, плавно перешел на политические скандалы и светские сплетни, но Петра все не было.

Минут через пятнадцать забеспокоился Спасский, извинившись, он сам отправился наверх.

По дороге в коридоре он столкнулся с испуганной и бледной Мотей.

— Где ты ходишь? Где Петя? — накинулся он на служанку.

— Петра Лукича нет в комнате! И здесь нигде нет! Я и в зверинце, и в библиотеке смотрела, ни Матильда Львовна его не видела, ни Вильям, — затрясла головой Мотя.

— Как нет?! А где же он? — Лука Матвеевич поспешил в комнату сына.

Аккуратно заправленная кровать, армейский порядок на столе, лишь сиротливая бумажка обнаружилась на подоконнике.

«Папенька, прости меня за все!»

Тверская область. Наши дни

— Славик, миленький, можешь, пожалуйста, сегодня мою смену доработать? Чаевые все твои будут. — Таня сложила руки в молитвенном жесте. — А я тебя в следующий раз сменю.

— Танечка, ты снова за свое? — манерно промямлил Слава. — Я сам хотел пораньше уйти, мне племянницу на неделю оставили, приходится за ребенком присматривать — а это такая морока. Я даже и не подозревал, что дети — так нудно и скучно, — тяжело вздохнул коллега.

— Ну, я тебя завтра точно выручу, на весь день отпущу! — попросила Таня.