— Мамед? Синий код? Причина отселения?

— Он не в себе, — Гедимин поморщился. — Пусть будет один. Так спокойнее.

Бек покосился на экран передатчика.

— Офицер Фортен, приём. Что внизу? Порядок? Пустые камеры есть? Хорошо. Салех Мамед, синий код, отселение. Да, сейчас же. Место? Кого угодно. К Мамеду? Нет, никого. Один до конца срока. Отбой!

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ещё что? — Бек поднял на него настороженный взгляд. Сармат покачал головой.

— Возвращайтесь в камеру, — буркнул начальник смены. — Макнайт, уведи его!

…Лоренц, увидев сармата в коридоре, молча поднял большой палец. Заговорил он позже, когда Макнайт вышел из ангара.

— Я же говорил — не прибедняйся! Наш чудик уже в одиночке. На том конце коридора. Я сказал всем, чтобы ему не докучали, — мол, он под твоим присмотром.

Гедимин кивнул.

— Фортен спрашивал, какие странности за ним заметили, — продолжал Лоренц. — Я заверил, что он безобидный. Жаль, он не смог откупиться. Нечего ему тут делать.

— Повезло, что тут Джед, — буркнул Дальберг, на секунду оторвавшись от списков. — Иначе бы сожрали.

Лоренц ухмыльнулся.

— Да, представляю такого чудика у Баселара или Джайна… Да тут и Спаркс бы не выдержал! Ну вот, Джед. Узнал, что там в твоём городе?

Гедимин молча кивнул. «Переговоры отложили. Успеют до мая? Надо ещё утрамбовать почву…»

21 января 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Выходя из камеры, Гедимин привычно зажал смарт в кулаке. Он давно не чувствовал такого волнения — без примеси страха или тревоги. «Как перед опытами с ирренцием,» — мелькнуло в мозгу, когда сармат вышел на тюремный двор. «Интересно, я когда-нибудь возьму в руки ирренций? Маловероятно…»

Он подошёл к свободному месту на диване и огляделся в поисках рыжей макушки. Лоренц, поднявшись на ноги, хлопнул в ладоши и пронзительно свистнул.

— Джитти, он у тебя? Приведи, будь так добр!

Джитту выбрался из толпы через пару минут, подталкивая перед собой слабо упирающегося Салеха.

— Вот он, — ухмыльнулся Лоренц, разглядывая пойманного хакера. — Эй, Салли! Ты что, решил, что Джед будет тебя по углам искать?

Салех опасливо сощурился и втянул голову в плечи.

— Нет… я не хотел никого обидеть, — пробормотал он, исподлобья глядя на Гедимина, и протянул к нему руку. — Я… я сейчас сделаю. Дайте мне…

Гедимин отдал ему смарт. Он собирался проследить за работой Салеха, но не успел — тот сделал пару быстрых движений и протянул ему устройство.

— Готово. У них тут несложные блокировки, на самом деле. Просто никто не пытается…

Он на мгновение встретился взглядом с сарматом и, вздрогнув, опустил голову и пробормотал извинения.

— Не бойся, — сказал Гедимин; он попытался улыбнуться, но вовремя вспомнил, как сейчас выглядит нижняя половина его лица. — Можешь сидеть тут, пока меня нет. Чтобы тебя не вытаскивали из углов.

Салех нервно усмехнулся.

— Я собирался к вам подойти, но… тут очень много людей, — он покосился на Джитту, молча выжидающего за его спиной, прижал ладонь к плечу и едва заметно вздрогнул.

— Спасибо, Джитти. Иди на пост, пока там не доигрались! — громко сказал Лоренц, и темнокожий шагнул в толпу. Зеваки вокруг «стола», где разместились игроки, моментально расступились, освобождая ему дорогу. Салех посмотрел ему вслед с плохо скрываемой завистью.

— Ты ел? — Гедимин кивнул на стопку контейнеров, лежащую на диване. В первые дни «новых правил» банда расхватывала еду, как только её приносили; сейчас ёмкости разбирали неспешно, в течение часа, а кто-то даже уносил с собой в камеру, благо охранники не придирались. Сармат несколько раз слышал, как Дальберг говорит командирам, что прихватит пять-шесть лишних контейнеров «на всякий случай», — сейчас, когда со взносами был полный порядок, а спиртное ограничили, на еду хватало с лихвой.

— Я… это точно можно брать? — с опаской спросил Салех, подтягивая к себе верхний контейнер. Гедимин жестом освободил угол дивана — точнее, даже жеста не понадобилось, он ещё не успел повернуться, а там уже никого не было.

— Сиди, — сказал он, разворачивая голографический экран на четверть ширины. Для чтения новостей этого хватало, зато заглянуть через плечо было труднее, — Гедимин не хотел, чтобы кто-то смотрел на его экран.

«Расконсервация урановых скважин у озера Атабаска,» — читал он, надолго задерживаясь на каждом заголовке. «В заброшенной шахте найдены следы подпольного клонария. Ведётся следствие…»

«Прорыв уранофагов в промышленный район Ураниум-Сити ликвидирован. Потери федеральных войск — один погибший, трое раненых. О потерях в ополчении гетто не сообщается…»

«Продолжаются испытания гербицидов нового поколения на озере Атабаска. На сегодняшний день удалось очистить семьсот квадратных метров водной поверхности. 'Мы опоздали на восемь лет,» — считает сотрудник Саскачеванского университета. «Экосистема озера уже не восстановится. Инвазивные виды её прикончили.»

«Слухи о хищных ящерах на Юкатанском полуострове не подтвердились. Поиски пятерых человек и грузового глайдера, пропавших без вести неделю назад, продолжаются. Местное население опасается „тесков-мутантов“, по их словам, скрывающихся в сельве. Дроны-разведчики, обыскавшие район их предположительного базирования, не выявили никаких следов…»

«Новая вспышка „сарматской чумы“ в гетто Старой Европы. Администрация гетто „Рутения“ сообщает о восьми заражённых и сорока двух, помещённых в каратин с подозрением на заражение. На границе гетто, поражённых эпидемией, выставлены дополнительные посты…»

Гедимин заглянул одним глазом в комментарии под последней новостью, поморщился и помянул про себя размножение «макак». «А что я, собственно, хотел там прочитать?» — еле слышно вздохнул он, закрывая страницу.

«Комитет по ядерной безопасности не одобряет планы Восточного блока. Постройка семнадцати дополнительных АЭС в Африке и Евразии только ухудшит обстановку и ускорит размножение электро- и термофагов…»

«Зверьки продвигаются,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «И, кажется, к старым прибавились новые. Термофаги? Не слышал о них раньше…»

«Совет безопасности Солнечной системы наложил мораторий на переселение искусственнорождённых,» — сообщал следующий заголовок. «Несмотря