— Нет, ну что мне делать-то⁈ — услышал Гедимин знакомый голос и повернулся на звук. Люнер — в этот раз пеший — стоял у ангара байкеров рядом с жёлтоволосой самкой. Они были без шлемов и щитков, в обычных комбинезонах; из ангара доносился лязг и скрежет, тянуло раскалённым металлом и плавящимся фрилом, — байкеры вслед за техниками космодрома взялись за профилактический ремонт.

— Чем ей моя фамилия не нравится? — Люнер сердито фыркнул. — Я вон тоже не хочу быть Вендаром. А с разными фамилиями — что, выходит, мы не женаты?

Самка гулко вздохнула.

— Нашёл чем забить голову, — пробормотала она, неодобрительно глядя на Люнера. Следующую фразу заглушило объявление рейса «Земля-Чикаго». Гедимин осторожно отстегнулся от ограждения и сделал несколько шагов в направлении ангара. Люди его не видели — даже Люнер, всегда глазевший по сторонам.

— Что значит — зачем? — озадаченно спросил он. — Ну мы, вроде как… любим друг друга и всё такое. И будем жить вместе. Надо же по-нормальному, ну…

— Надо… — самка насмешливо хмыкнула. — У тебя сейчас какой доход?

Люнер нахмурился.

— Я тебе всё вернул, — мрачно сказал он. — А Торнтону отдам с выступлений. Я не виноват, что подработка сорвалась.

— Помолчи, — недовольно сказала самка. — Я не об этом говорю. Пособия тебе хватает на еду. С выступлений всё уходит на твой флип. Подработки твои… ты с них, что ли, семью собрался кормить?

— Кимри работает, — угрюмо отозвался Люнер. — А там и я что-нибудь найду.

Самка презрительно фыркнула.

— А на кой ты сдался Кимри при таких-то делах? Пользы нет. Денег нет. В тюрьму ходишь, как домой… Короче, Лю, не порти девчонке жизнь. Эй, механик Джед! Давно не появляешься.

Она приветливо помахала сармату. Люнер, вспыхнув от загривка до кончиков ушей, быстро шмыгнул в ангар. Гедимин озадаченно хмыкнул.

«Кимри? Та самка на флиппере?» — он вспомнил гонки в лабиринте ангаров. «Они давно спариваются, а теперь… Это, видимо, то, о чём говорила Лилит, — отселение и свой дом. М-да… Мы тогда ничего не успели. Уже никогда не успеем. Разве что…» — он задумчиво сощурился, вспоминая волны серой мерцающей пыли. «Не знаю, где это. Но… кажется, меня там ждут.»

14 февраля 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Тюремный ангар опустел. Гедимин со вздохом поднялся с койки, спрятал смарт в дальний угол ниши и потянулся, упираясь руками сперва в стены, а потом в потолок. «Надо размяться.»

Гул открывающейся двери застал его за отжиманиями. Гедимин остановился было, услышав грохот стальных «копыт», но потом, мысленно махнув рукой, продолжил. «Кто-то за роботами пришёл,» — мелькнуло в голове. «У Макнайта отгул…»

— Эй, теск, — услышал он одновременно с тоненьким свистом отключающегося «сивертсена» и лязгом подъёмного механизма. — Давай на выход!

Гедимин растерянно мигнул.

— У Макнайта, чтоб его, опять отгул, — угрюмо пояснил охранник, заглядывая в камеру. — Велено тебя свести во двор. Давай, шевелись!

…Ограда посреди тюремного двора была увешана короткими красными и белыми лентами. Вдоль неё не было свободного места — казалось, все самцы и самки из обоих ангаров вывалили во двор. Гедимин несколько секунд смотрел на них, прислушиваясь к приглушённому гулу десятков голосов, убедился, что всё спокойно, и ушёл под крышу.

Там украшений было ещё больше — ленты свисали с потолочных балок, среди них виднелись фигурки из толстого картона — красные с белыми рисунками и белые с красными. На потолок никто не залезал; одинокий чтец, собрав вокруг себя тех, кто не нашёл самки, зачитывал что-то в рифму. «Стихи,» — вспомнил Гедимин полузабытое слово. Вслушиваться он не стал — речь наверняка шла о спаривании «макак».

Салех стоял рядом с диваном, занятым слушателями, немного поодаль; заметив Гедимина, он быстро подошёл к нему и виновато улыбнулся.

— Там читают Низами, — сказал он. — Вот не думал, что… что здесь его услышу. «Бутыль с вином в руках моих была… не удержал я хрупкого стекла…»

Гедимин молча смотрел на него, думая, протягивать «читалку» или нет, — Салех сейчас был где-то далеко и навряд ли видел сармата, погружённый в свои мысли.

— Извините, — пробормотал он, смигнув. — Вам нужна сеть?

Гедимин тяжело опустился на диван, вчитываясь в первые заголовки новостной ленты. Салех топтался рядом, посекундно оглядываясь на группку вокруг чтеца.

— Иди, — буркнул сармат. — Слушай дальше.

«Институт Вистара предлагает вернуться к „Слиянию“,» — прочитал он и изумлённо мигнул. «Тринадцатого февраля Совет безопасности Солнечной системы обсудил новый проект, выдвинутый Институтом Вистара. В нём предлагается переработать и частично использовать печально известный проект 'Слияние». «Речь не идёт и не может идти о соединении двух биологических видов,» — утверждает один из авторов проекта. «Опыт прошлых лет показал, что оно невозможно и ведёт только к взаимному ожесточению. Но мы намерены дать шанс так называемой сарматской расе. Привязка к искусственному способу размножения обрекает её на вымирание, неизбежное при запрете на клонирование. Переход на естественный способ полового размножения позволит им…»

— Sa hasu! — выдохнул Гедимин, закрывая страницу. — Saat kemesh…

Под левым локтем кто-то сочувственно хмыкнул. Сармат, вздрогнув, повернулся и увидел Дальберга. Тот, зажатый в угол, сидел спокойно, потягивая пиво из почти пустого контейнера и похрустывая пакетом снеков.

— Да, так лучше, — кивнул он, когда Гедимин отодвинулся.

— Где Лоренц? — спросил сармат, стараясь не думать о проекте «Слияние». «Экспериментаторы грёбаные, когда вы от нас отстанете⁈»

— Там, — неопределённо махнул рукой Дальберг. — Тоже любит мулаток. Хорошо быть таким бодрым. Может, я, выспавшись хоть раз, тоже взбодрился бы.

Он отложил пустой контейнер и задумчиво посмотрел на Гедимина.

— Кое-кого не хватает, не находишь?

Сармат удивлённо мигнул.

— Давно не вижу Люнера Чицу, — пояснил Дальберг, покосившись на потолок. — Который месяц он к нам не заглядывает? Даже