Единственное, что оставалось у Кипа в голове, – это желание раздавить Арама, словно клопа. Заглушая воплем трели инструкторского свистка, он пошатнулся и бросился на землю, прямиком…

…в огромную красную подушку. Его руки неумолимо оторвали от Арамова тела, и он перестал чувствовать на себе вес противника.

Облака густого красного люксина рассеялись. Кип лежал на земле, продолжая всхлипывать. Инструктор Фиск быстро осмотрел его, чтобы оценить тяжесть его повреждений, и снова распрямился.

– Арам победил! – объявил он. – Четырнадцать лучших бойцов определены, теперь бои будут только за места. Тем не менее, Арам, ты потерял контроль над собой. Видит Орхолам, еще бы чуть-чуть, и тебя бы исключили! На сегодня ты закончил.

– Нет! – закричал Кип.

Инструктор поглядел на него и отвел глаза, как если бы Кип вел себя неподобающе.

Кип рыдал; не от боли – хотя весь мир теперь был пропитан болью. Но ведь победа была так близко! Он мог бы сокрушить Арама, если бы только ему дали закончить бой! Он почти…

«Почти»… Вот кто он такой: Кип «Почти» Гайл. Кип-неудачник. Кип, которому чуть-чуть не хватило.

Размазывая по себе кровь, слезы и сопли, Кип поднял голову, ожидая увидеть, что Гэвин уже ушел. В конце концов, Кип не мог вызывать в нем никаких чувств, кроме неловкости. Плачущая девчонка – когда ему был нужен сын, отражение его самого! Ничем, ничем Кип не напоминал своего отца. Как желудь мог упасть так далеко от дуба?

Однако Гэвин был здесь. Встретившись с Кипом глазами, он поманил его к себе. Тот встал и потащился к деревянным скамьям, где его отец сидел среди остальных курсантов. Он шел, уставясь в пол, охваченный глубочайшим унижением, стыдясь катившихся по его лицу слез, но неспособный ни сдержать их, ни скрыть.

Кто-то захлопал. Потом присоединились и остальные, пока наконец не начал аплодировать весь зал. Кип поднял голову. Что там такое, Арам напоказ играет мускулатурой? Вроде бы нет…

Все хлопавшие смотрели в его сторону. Смотрели на него!

На него? Кип потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. Они что, хлопают ему?

«А-а, проклятье!» Он зарыдал еще сильнее. Он так хотел стать Черным гвардейцем! Гвардейцы были единственными людьми, к кому он чувствовал уважение. Единственными в мире, на кого он хотел быть похожим… А он не выдержал испытания – и тем не менее они его награждали!

Кип взял полотенце, как бы для того чтобы вытереть кровь, и накрыл им голову. Кто-то обхватил его плечи рукой. Подняв голову, Кип увидел своего отца.

– Отец, – сказал он ему. – Я… Если бы инструктор не засвистел… Я ведь почти…

– Кип, тот парень запаниковал. Захват, который он собирался провести, мог сломать тебе шею. И похоже, у него почти получилось. Если бы инструктор не дал сигнал, ты бы упал на землю уже мертвый.

Так, значит, Арам все же сумел провести свой захват… Действительно, Кип чувствовал его руки на своей шее. Если бы Арам его убил, его бы вышвырнули из гвардии. Хотя Кипу на тот момент, скорее всего, было бы уже все равно.

– Я проиграл, – сказал Кип, не отваживаясь взглянуть на отца из-под закрывавшего его голову полотенца.

– Да, – согласился Гэвин. – Он оказался лучше тебя. Такое бывает. Но ты здорово придумал с кристаллом, это почти сработало… А теперь иди сюда, давай дальше смотреть вместе. Всегда стоит поучиться у тех, кто делает что-то лучше, чем ты. Кстати, похоже, у тебя сломан нос. Надо бы его поскорее вправить.

Кип осторожно потрогал свое лицо. Ой… Да, нос явно не должен иметь такую форму!

– Вправить? Это когда сперва раздается такой хруст, а потом дикий вопль?

– Постарайся сдержаться, – сказал Гэвин.

Не обращая внимания на то, что волосы Кипа были пропитаны потом, отец взялся за его затылок, удерживая голову, а другой рукой сжал его нос и сильно потянул.

Кип ахнул… вдохнул… выдохнул… «Орхолам всемилостивый!»

Однако он не закричал.

«Ну слава богу, хоть что-то мне сегодня удалось».

Вместе с отцом Кип подошел к трибуне. Из всего, что сказал ему Гэвин, в его сознании осело только «почти сработало» и «он оказался лучше тебя».

Пришел хирургеон, зеленый извлекатель, притащил с собой пропитанные сверхфиолетом повязки и обработал Киповы раны, пока тот смотрел оставшиеся бои. При помощи крошечных иголочек и нитки зеленого люксина он зашил Кипу правую щеку и левую бровь и покрыл эти и несколько других ранений щиплющей мазью. Покончив с этим, хирургеон выдал Кипу дозу макового отвара – слишком скромную, на взгляд мальчика. Кип порадовался, что он сидит: он не был уверен, что смог бы долго простоять на ногах.

В общем и целом наблюдение за боями не смогло научить Кипа абсолютно ничему новому, главным образом потому, что у него не хватало внимания, чтобы улавливать информацию. Тем не менее это оказалось неплохим развлечением.

Тея победила вызвавшего ее стажера, вслед за чем выиграла два боя, оба против мальчиков, которые казались потрясенными тем, насколько быстро она двигалась. В итоге она добралась до седьмого места. Кип был горд за нее. И по ее скупой улыбке было понятно, что и она тоже собой гордится.

Они досмотрели до конца. Поединок Перекреста был настоящим произведением искусства. Его тоже передвинули на четвертую позицию из-за их «поражения» в городском испытании. Он вызвал третьего, потом второго, потом первого – и победил всех. Кип увидел, как его отец восхищенно посмотрел на командующего Железного Кулака.

– Он наследник? – спросил Гэвин.

– В третьем поколении. Сын Инаны и Холдфаста.

– Я должен был догадаться. Они еще живы?

– Инана жива. Едва держится – ради вот этого.

– Он просто изумителен, – сказал Гэвин. – Из него может выйти боец даже лучше тебя в его годы.

Железный Кулак поднял одну бровь. Гэвин ухмыльнулся. Железный Кулак хмыкнул – возможно, неохотно подтверждая его правоту.

– Если он доживет.

– Я должен повидать Инану, – сказал Гэвин. – Она была настоящим сокровищем.

Стажеры принялись строиться для небольшой церемонии, которая должна была отметить их переход в статус курсантов. У Кипа засосало под ложечкой.

– Может, пойдем уже? – спросил он.

– Для твоих друзей это момент их торжества, – возразил Гэвин. – Думай о других тоже, не только о себе. Если ты сейчас повернешься к ним спиной, они запомнят это на всю жизнь.

Кип моргнул. И снова моргнул. «Ну да. Я эгоистичный подонок».

– Так точно, сэр, – сказал он.

Командующий поднялся на ноги и прошел вперед. Стажеры выстроились в соответствии с их рейтингом в рамках четырнадцати верхних позиций – все, за исключением Перекреста, который стоял на коленях посреди ринга, склонив голову. Одна его рука закрывала глаза и лоб, изображая знак трех и одного. Он молился.

– Перекрест! – гаркнул инструктор Фиск, который стоял перед Арамом в конце шеренги, готовясь приколоть значок Черного гвардейца к лацкану каждого из стажеров. – У тебя будет время помолиться позже!

Стажеры обменялись торжествующими улыбками – они привыкли к чудачествам Перекреста и были рады развлечению. Они стояли в горделивых позах, сложив руки за спиной, расставив ноги, выпятив грудь. Вокруг тренировочного зала старшие курсанты