Те или иные ошибки технического характера, сделанные участником игры, и возникшие из-за них в коллективной работе трения, поскольку они указаны каждому участнику игры, должны быть просто приняты к сведению. Все внимание должно быть перенесено на те тезисы, которые должен выставить руководитель на разборе военной игры, и подготовку к дискуссии, в которых и заключается вся военная игра.

Конечно, при такой постановке военная игра может привести не только к положительным, но и к отрицательным результатам. Ложные выводы делаются и не только из столкновений на карте, но и из настоящих сражений и войн. История военного искусства знает множество таких заблуждений и последовавших горьких разочарований. Но из того, что можно ошибиться, изучая военную историю, не следует, что от изучения ее следует вовсе отказаться. Животные, не знающие членораздельной речи, несомненно, не говорят столько глупостей, какие произносятся на весьма изощренных языках, равно как и безграмотные люди застрахованы от того, чтобы быть авторами того вздора, который так часто терпеливо выносит печатный станок. Всякий действительный метод может служить орудием добра и зла; мне представляется, что все безвредное, невинное вообще должно быть отброшено, так как оно представляет покушение на что-то с типично выгодными средствами.

Нужно иметь очень жалкое представление об интересе к военному искусству, который питают участники игры, чтобы полагать, что при защищаемом мной методе игры, где на первый план выдвигаются определенные тактические положения, а личности и самолюбие игроков отходят на задний план, что при этом методе понизится интерес к игре. Наоборот, здесь открывается самый широкий простор для столкновения мнений, для страстного обсуждения создающихся положений и оценки их, только это столкновение будет иметь место не случайно, а на том фронте, на тех тезисах, которые явно или скрытно были заложены и в задании, и в ведении игры, и для иллюстрации коих подобран всем ходом игры материал.

И напрасно думать, что такую военную игру можно вести только с военными специалистами высшей квалификации. Работа с последними, несомненно, имеет большое значение для проверки ответственных решений на государственной обороне, для углубления понимания оперативных приемов, требуемых новой организацией и новой техникой армии. Но такая военная игра вполне возможна и в широком кругу командного состава, для освещения важнейших положений тактики, которые недостаточно заучить, а надо глубоко продумать на отдельном конкретном эпизоде.

И вместо нелепых фронтальных движений равных сил и мало осмысленной гоньбы кавалерийских разъездов какие широкие возможности открываются для военной игры с отказом от равенства сил и положения! Развитие прорыва, окружение и выход из окружения, преследование и выход из боя, атака неприятеля на фланговом марше, нападение на противника, находящегося еще только в периоде сосредоточения, изучение действий на важных рубежах в пограничной полосе и т.д. Мы вообще изучаем слишком ограниченное число типичных форм тактических действий, и введение большого разнообразия в сферу тактического исследования, практику в творческой работе в обостренной до крайности обстановке, в принятии решения в момент, когда у малодушных уже опускаются руки, надо добиться всеми доступными способами.

Итак, резюмируем: военная игра должна являться оперативной или тактической проповедью. Для проповеди нужны проповедники; у нас стремились раньше вести военную игру так, чтобы это не было связано с идейным беспокойством для руководителя — и получалось безвредное занятие в раскладывании тактических кубиков или флажков. Не имея подходящего руководителя, лучше военной игрой вовсе не заниматься; чтобы найти подходящего руководителя, нужно отбросить всякое местничество, всякое представление о служебном стаже и при выборе руководителя забыть обо всем, кроме способности данного лица провести интересно и поучительно это занятие. И вместо состязания определенных личностей надо в военной игре усмотреть борьбу определенных идей. От обывательщины вверх к государственности! И не будем бояться резких, определенных точек зрения, обуславливающих тенденциозность. Человек без тенденции, как и человек без своей точки зрения, творить не может; или тенденция, или безыдейность и подражание какому-то шаблону, следование по чьим-то следам... Другого выбора нет.

Военная мысль и революция. 1923 г. Кн. III (июль). С. 76-80.

Между конем и трактором

 Темп развития военного искусства в настоящее время настолько быстр, что Военная академия лишена возможности проводить обучение слушателей в течение трех лет с одной точки зрения. Академия движется вместе с Красной армией, и некоторые вопросы слушатель в течение своего обучения вынужден переучивать наново. Решающими для выпускаемого командира являются последние месяцы его пребывания в академии. Каждый из девяти выпусков академии носит свой отпечаток не только по своему составу, но и по тем острым вопросам, которые жизнь ставит на очередь в момент его расставания с академией и под знаком которых складывается его мышление при приступе к практической работе. Мы видим выпуски — партизанские, территориальные, сокрушительные, экономиков войны, выпуски штабные и административные...

Выпуск 1929 г. — это выпуск пятилетки, выпуск первого ее года, когда она оживленно обсуждалась на всех съездах и в печати, выпуск того момента, когда проходит первое подытоживание влияния, которое должен оказать на военное искусство Красной армии сдвиг в ее материальном базисе, как результат начавшейся индустриализации страны. Внимание к вопросам будущей войны резко обострилось. Эта важнейшая проблема военного искусства являлась до сего времени достоянием преимущественно дилетантов и фантазеров, а ныне начались попытки научно, с детальными расчетами, подойти к ее разрешению и ввести пятилетку в нашу оперативную и тактическую подготовку.

С конца мировой войны, между вырождающейся лошадью и нарождающимся трактором, военное искусство во всех странах чувствовало себя между двух стульев и вступило в острый переходный период: старые методы оказались поставленными под сомнение, а новые еще не вышли из стадии проектов и фантазии. Этот кризис острее всего ощущается оперативным искусством Красной армии в 1929 году.

Старая Россия являлась отсталой, но не дикой, а полупромышленной страной, находившейся на невысоком уровне культуры. Последняя была распределена далеко не равномерно, но, во-первых, очаги ее на карте были не слишком ярки и, во-вторых, имели свою давность, контуры их успели расплыться.

Не то с пятилеткой. Наша страна испещрится мощными оазисами высокой техники, рационализированного, культурного труда. Но будут созданы только рычаги, будет подведена только энергетическая, топливная, металлургическая, транспортная база для будущего культурного роста.