Когда уже казалось, что мы здесь так и сгинем, мы наконец-то ступили на твердую землю. И очень вовремя — едва наши ноги коснулись земли, стало стремительно смеркаться. Мы еще немного прошли в сумраке, пока нас не накрыло куполом тьмы.

— Поляна с идолами неподалеку, — подала голос из темноты Маргарет, — но я не вижу ничего, придется ждать утра.

Время поджимало, и ждать мне совсем не улыбалось, но выбора у нас не было. Во-первых, тьма висела очень плотная, и хоть что-то в ней разглядеть, не представлялось возможным. Во-вторых, мы все очень устали, устали так, что даже ногами передвигали с трудом, а уж что говорить о том, чтобы взять откуда-то силы для уничтожения идолов. Поэтому привал пришлось принять как неизбежность.

Леон разжег костер. Маргарет снова отказалась от предложенных мной сухарей и мяса. Я попытался настоять на том, что ей нужно поесть, чем едва не довел девушку до слез. Леон молчал и в наш спор не вступал.

Мне пришлось извиниться и заверить девушку, что ничего страшного, что я всё понимаю — после пережитого у нее нет аппетита.

— Эрик, — спустя некоторое время позвала меня Маргарет, глядя в огонь.

— Да? — тихо откликнулся я.

— Эрик, мне очень страшно, — пожаловалась она, обхватив себя руками.

— Не бойся, Маргарет, мы обязательно отсюда выберемся, — заверил я девушку.

— Нет, мне не выбраться отсюда, я здесь навсегда, — всхлипнула Маргарет.

Ну вот, и она туда же, всё-таки женщины, они везде одинаковы. Соображал я уже туго и признаться говорить мне уже о чем-либо не хотелось, тем более быть для кого-то утешительной жилеткой.

— Ну-ну, что ты, ты же такая умница, Маргарет… Все будет хорошо, вот увидишь, не отчаивайся, — заговорил я общими фразами, пытаясь остановить этот поток жалобных звуков.

— Эрик, ты очень сильный, намного сильнее всех те, кто приходил сюда до тебя. Пообещай мне, Эрик, пообещай, что ты уничтожишь их, — скороговоркой заговорила девушка.

— Кого уничтожу? — не понял я.

— Тех, кто держит нас всех здесь взаперти! Их личины скалятся во тьме.

Запоздало я понял, что Маргарет говорит про идолов.

— Обещаю, я уничтожу их! — заверил ее я.

— Я верю тебе… — сонно пробормотала она и затихла.

Я почувствовал облегчение и вскоре не то, чтобы уснул, а как будто выключился. Меня разбудил Леон. Было ещё темно, костер едва тлел.

Я сделал огонь поярче. И сразу обратил внимание на то, что не вижу возле костра Маргарет. Место где она спала оказалось пустым. Я поднялся и осмотрелся внимательней, девушки нигде не было.

— Где Маргарет⁈ — взволнованно поинтересовался я

— Я отпустил её, — спокойно ответил Леон.

После этих слов в моих руках как само собой разумеющееся оказался меч. Во мне клокотал гнев. Вспомнился её испуганный шепот, карие глаза… Сердце сжалось в кулак.

— Что значит, отпустил⁈ — процедил я. — Она же там погибнет одна!

— Не горячись, Эрик! Выслушай сначала! — поднял руки Леон, словно пытаясь меня успокоить.

— Ничего я слушать не буду, волк! Твоему поступку нет оправдания.

С этими словами я бросился в бой. Леон легко отбил мой удар фалькатой, появившийся за одно мгновение до моего удара. Я наступал, он защищался.

— Не глупи, сокол! — пытался увещевать меня Леон. — Девчонку все равно не спасти, она свою функцию выполнила!

— Это не тебе было решать! — зло прорычал я и усилил атаку.

Удар ещё удар, посыпались искры. Поворот, шаг и я применил ту самую уловку, которой несколько дней назад меня научил Леон. Я выбил фалькату и мой меч оказался у горла волка.

— А ты обучаем, — прохрипел волк. — Эрик, девчонка уже сотни лет как мертва! Ты не можешь её спасти при всем желании, ты можешь только освободить её!

— Я не верю тебе! — по инерции возразил я. — Что значит мертва? Я видел её. Я держал её в руках…она. она живее всех живых!

— А то и значит, если бы ты думал головой, а не энным местом, ты бы давно об этом догадался, как это сделала она сама. Сядь и я тебе все объясню! Что за глупая привычка, хвататься чуть что за свой здоровенный меч.

Я еще не верил волку, но во мне уже зарождались сомнения, данный факт действительно мог бы многое объяснить в поведении девушки. Отказ от еды и питья, походка, и этот странный разговор накануне….

— Хорошо, я выслушаю тебя, волк, — нехотя убирая разгоряченный меч от горла волка решил я.

Мы уселись у костра.

— Так слушай. Девчонка давно мертва. Быть с нами для неё мучительно, поэтому я сжалился и отпустил её. Она здесь бродит сотни лет и один и тот же кошмарный день, для неё, сотни лет повторяется заново. Она блуждает по болоту, тонет и на следующий день, болото выбрасывает её наружу и она, забыв, что это уже было, вновь бродит по болоту. И всё повторяется по кругу. А благодаря тебе этот круг разомкнулся на время и она поняла, что умерла, впервые за сотни лет, осознала, что мертва и блуждать здесь обречена вечность! Ты представляешь, каково ей это осознавать⁈ Я отпустил её, чтобы она вновь утонула и забыла этот день и эту встречу. Единственный способ ее освободить, это уничтожить идолов!

— Но почему так⁈ Ведь я думал, что все хармы стали нечистью?

— Нет, далеко не все. Есть хармы, в которых совсем нет тьмы, они чисты, они светлы и их обратить у Варда, конечно, не получалось. Но они здесь в плену. Таких чистых, конечно, не так много, война все-таки сделала с людьми своё черное дело, но они есть. И эта девочка, что лечила деревенских детишек одна из них.

Меня пробил озноб. Никто не заслуживал такой страшной участи, а тем более чистые светлые существа, которые этот мир делали лучше. В голове не умещалось, как отец и другие герцогства, могли жить спокойно, когда у них под боком творилось такое тёмное дело! Однако у волка я спросил про другое.

— Как ты мог служить отъявленному чудовищу⁈ После вот этого!

— После вот этого, я и не служил ему, — отрезал