Через какое-то время в однообразной картине болот слившихся с туманом, стало кое-что меняться. Из-под булькающей зеленовато-коричневой жижи с характерным звуком начали выходить газы и чем дальше мы шли, тем с большей интенсивностью это происходило.

В моей утробе в унисон болоту тоже стали происходить подобные процессы. Кишки свело судорогой, а потом медленно разжало с громкими урчащими звуками. Слава всем ликам Триликого, этот звук можно было приписать не мне, а болоту. И оскорбленных взглядов Маргарет в мою сторону пока не последовало.

Однако от этого было немногим легче, я остро почувствовал, что хочу в туалет. Если бы мы были только с волком, я б и глазом не моргнул, не стесняясь и не затрудняя себя поиском укромного места, наворотил бы целую кучу, но так опозориться перед симпатичной девушкой, мне капец как не хотелось. Да лучше уж провалиться сквозь землю.

Я зажал жопу в кулак, стараясь перетерпеть разыгравшуюся бурю. Однако с ужасом осознавал, что мочи терпеть, уже нет. Еще немного и я не сдержавшись, пущу такой громогласный ветер, от которого восторженный взгляд Маргарет сдует так, словно его и не было.

Я не мог понять, с чего меня так подпёрло, ничего кроме сухарей и вяленного мяса я уже несколько суток не ел, а перед болотами сделал все грязные делишки в кустах. Кишка опять стала бить кишке по башке, желая найти выход скопившимся во мне газам и дерьму.

Глаза у меня полезли на лоб. Существовал только один выход из сложившейся ситуации, в который я и поспешил выйти, чтобы совсем не опозориться и сделать свое черное дело втайне от Леона и Маргарет. Потихоньку я стал отставать от них, сначала замедлившись, а потом и сдавая назад.

Когда очертания спины Леона совсем стали теряться в тумане, я дал себе волю и выпусти из себя такой ураган, что едва пукан не порвался, мне даже показалось, что я взлетел на пару метров над болотом. Испугавшись, что на звук сейчас прибегут Маргарет с Леоном, я вгляделся в туман. Нет, они не кинулись проверять, что это такое было, видимо списали все на происки болота.

Наступило облегчение, чтобы закрепить результат я стал расстегивать ремень, но тут же замер. Интуитивно почувствовав опасность. И не зря. Газы, исходящие из болота стали концентрироваться в нечто материальное, зловонное, пока не обрели контуры здоровенных упырей, слепленных из самого первосортного говна.

Я медленно стал отступать, но было уже поздно. Меня плотно окружили здоровенные говноупыри.

— Даже посрать спокойно нельзя! — возмутился я, материализовывая меч.

Я одним махом отсек нескольким говножуям головы. Но эти твари прекрасно обходились и без них, очень быстро наращивая себе новые. Я стал рубать уже без прицела, разбрасывая мечом, будто лопатой дерьмо направо и налево.

Вскоре я весь перепачкался в фекалиях, но, несмотря на эти жертвы, итог этого сражения вырисовывался далеко не утешительный — на месте одного порубленного чудовища у меня на глазах вылеплялось несколько новых.

Дураку стало бы ясно, что круг говна вокруг меня неумолимо смыкается все крепче, а мое махание мечом ни к чему не ведет и только усугубляет ситуацию. Материализованная перчатка, тоже не дала никаких результатов.

Окрикнуть Леона я не решался. Ведь вместе с ним кинется на выручку и добродушная Маргарет, а подвергать девушку такой опасности было ни в коем случае нельзя, она итак натерпелась за сегодня.

Нет, рассчитывать я мог только на себя. Я сконцентрировал всю магическую энергию, которая у меня еще сохранилась, и очерчивая полукруг махнул рукой, пытаясь отшвырнуть говноупырей прочь.

Однако тщетно, чудовища продолжали надвигаться на меня как ни в чем не бывало. Все чего я добился, это лишь сбил куски говна с передних рядов говноупырей.

Подумалось, что утонуть в болоте, всё же выглядело куда более привлекательной участью, чем оказаться задавленным говном. Но вместе с тем, недолгая отсрочка дала мне возможность спасти Маргарет. Они с Леоном, наверняка, смогут выбраться. И это было хоть и слабым, но утешением.

Не успел я себя, как следует похоронить и оплакать, как меня что-то толкнуло сзади, мимо пронесся мощный поток свежего воздуха. Говноупырей отбросило прочь на пару сотню метров.

Я повернулся. Леон стоял у меня за спиной и был бледнее мела. Кажется, даже его усилившийся здесь тёмный магический дар пришлось использовать на всю катушку, хотя бы для того чтобы, не имея возможности справиться с этим говном, просто отодвинуть его подальше.

— Бежим! — быстро сориентировался я, пока у нас была фора перед говноупырями в те самые двести метров.

И мы помчались вслед за быстроногой Маргарет как угорелые, с некоторым облегчением, чувствуя по запаху, что погоня за нами явно не поспевала.

Однако бежали мы недолго. Маргарет вдруг встала как вкопанная. Я, не успев сбавить ход, влетел в спину Леона, перепачкав его всего с ног до головы говном.

— Да что ты за бедствие такое, Эрик? — брезгливо морщась, поинтересовался Леон.

Он щелкнул пальцами и очистил свою, а заодно и мою одежду.

— Какой есть! — огрызнулся я, тем не менее, чувствуя себя намного веселее, оттого что теперь стою перед Маргарет чистым. — Маргарет, что там? Почему стоим?

— Дальше пути нет, Эрик, — объяснила Маргарет, — помните, я вам говорила. Здесь топь, её можно пройти, только повалив деревья, но я не уверена, что они выдержат ваш вес.

Я посмотрел вперед, оценивая ситуацию. Тропа и вправду закончилась. Впереди тянулись непроходимые болота. То там, то сям из их недр торчали чахлые деревца и кустики акации, каким-то чудом умудряясь ещё не истлеть в этой сырости.

Маргарет была права, наш с Леоном вес эти трухлявые деревья, скорее всего, не выдержат. Однако на раздумья времени не оставалось. Судя по надвигающемуся запаху, говноупыри должны были появиться здесь с минуты на минуту.

Я достал меч и легко срезал два ствола. Деревца послушно повалились в болото, образовав хлипкий мостик. Переправа распадалась под нашими ногами, едва мы успевали на нее ступить, отрезая нам путь назад, но и не давая пути к нам столпившимся у края говноупырям.

Чтобы не провалиться в болото приходилось на ходу поспевать рубать новую порцию деревьев. Я рубил с одной стороны, Леон с другой.

Невесомая Маргарет бежала вперед, под ней деревья едва шевелились.

Тогда как подо мной и Леоном они просто тонули, от чего наши сапоги быстро