– Молодец, у меня тоже как будто все нормально. Я не об этом.

– А о чем? Как это у вас говорят, «лучше синица в руке, чем журавль в небе»?

– Об этом тоже. Ты не замечал, что принцип «кто не работает, тот не ест» давно не актуален в нашей стране? Почему для того, чтобы хорошо жить, надо непременно выкручиваться, что-то доставать, кому-то что-то дарить, устраивать… Почему нельзя просто жить и работать, а не налаживать связи, выколачивать планы, а потом их стараться не срывать?

– Тебя на философию потянуло? Или кризис среднего возраста почувствовал? Что тебя гложет?

– Да ничего, это я так, пиво расслабило. Устал, не оттого, что много работаю, устал не видеть результата своего труда. Все хотят на дармовщинку в рай попасть.

– Ты себя не идеализируй. Ты тоже пользуешься благами!

– Я это заработал своим горбом!

– Друг, ты живешь в этой системе, и плохо тому, кто из нее выпадает. Конечно, на Западе ты бы уже миллион заработал. Но знаешь, как-то знаменитый американский финансист Рокфеллер сказал: «Если ваша единственная цель – стать богатым, вы никогда не достигнете ее».

– Никогда не хотел быть богатым, – и без того близко посаженные черные глаза стали ближе и сосредоточенней. – Хотел иметь дело, которое можно было бы передать детям, как когда-то было в царской России, до революции.

– Эко тебя занесло! Тогда ты не в той стране родился и не в то время! Пойдем лучше прогуляемся!

Они шли по тихой узкой улочке, наслаждаясь приятным морским бризом и еле слышным шумом волн. Двухэтажные дома, выстроенные в разных стилях, смотрелись не вычурными, а скорее, ухоженными, с множеством палисадников и приоконных горшков с высаженными цветами.

– Когда-то Пярну назывался на русский манер Пернов, в начале XVIII века после Северной войны город перешел во владение русской империи. Здесь проживал Абрам Ганнибал – прадед Пушкина и сподвижник Петра Первого.

– Не знал.

– И сейчас многие известные люди облюбовали Пярну. Долгие годы здесь отдыхал выдающийся скрипач Давид Ойстрах с семьей. Вот на этой улице они жили – улице Муули… Ты не переживай, дружище, все образуется…

– Да, конечно, прости за философские темы. Знаешь, скоро мне звание Героя Социалистического Труда должны присвоить. Косыгин недавно приезжал…

– Вот видишь! И передашь свое дело, когда время придет! У тебя три замечательные дочки! Выйдут замуж, зятья пойдут, внуки…

– Придет оно, это время?

– Не переживай, придет… Никому зла не делал, жизнь тебя не обманет.

21

Горунов не спал всю ночь. Глядя на округлую луну в распахнутом окне, он нервно курил сигарету за сигаретой. Накануне вечером опер ОБХСС встретился с осведомителем Кешей, который поведал интереснейшую информацию. Несколько дней тот следил за Раскиным, незаметно таскаясь повсюду. За время слежки зубной техник ничем особенным себя не выдал: в магазине больших денег не тратил, на рынке тоже, в ресторанах не был, раз в такси прокатился, но что в том преступного? Одевался элегантно, но не броско, так, один костюмчик серенький, правда, не из дешевых. С прекрасным полом не общался, на работу и с работы являлся вовремя. И, кажется, тихий и скромный советский гражданин, не к чему придраться. Но Кеша догадался зайти в стоматологическую клинику. Записавшись на прием, он присел в длинном белом коридоре с розовой каемкой на казенную кушетку в ожидании указанного времени приема.

В осведомители к Горунову Кеша попал достаточно давно за мелкую спекуляцию и, как это обычно бывает с правоохранительными органами, пошел на сотрудничество ради свободы. Почему-то с виду не очень привлекательное дело так увлекло его, что порой новоявленный осведомитель и сам уже представлял себя милиционером-сыщиком. Сидя в очереди, Кеша не страшился вставить давно выпавший зуб и, если потребуется, потратить таким образом собственную энную сумму на праведное дело.

Вокруг сидели иные страждущие починить челюсти в лице седовласого мужчины и трех почтенных дам. Кеша окинул взглядом всех присутствующих, остановившись на чересчур расфуфыренной клиентке, сидевшей по соседству. Золотая цепь с внушительным кулоном и драгоценным ограненным камнем на дряблом декольте, бряцающие увесистые серьги в ушах, окольцованные золотыми перстнями разбухшие пальцы свидетельствовали не столько о достатке обладательницы украшений, сколько о бездарном вложении внезапно свалившегося на начесанную голову богатства. Кеша перевел взгляд на седовласого мужчину, читающего журнал «Знание – сила», и на двух скучающих дам, сидевших напротив. Вдруг повисшую тишину коридора, в которой слышалось только тиканье настенных часов, нарушил стук каблуков, и к очереди присоединилась прехорошенькая блондинка средних лет.

– Ираида Марковна, как я рада вас видеть!

– Ой, Милочка, какими судьбами? Как папа? Что, вы тоже к нему? – вопрошала Ираида Марковна, указывая на соседнюю дверь стоматолога.

– Спасибо, все хорошо с папой, орехи недавно неудачно поела, теперь надо что-то делать, – и, переходя на шепот, блондинка продолжила, – Рудик сказал принести материал, чтоб быстрее было и качественнее.

– Что вы подразумеваете под материалом?

– У нас есть золотые монетки царской чеканки, Рудик сказал, весьма качественный металл. Держаться будет до ста лет!

Женщины стали шептаться еще тише, так что, как ни старался Кеша, больше ничего не услышал. Правда, и того, что узнал, было вполне достаточно, чтобы незаметно удалиться и бежать со всех ног к Горунову. Шальной осведомитель с ходу вывалил оперу информацию про золотые монеты царской чеканки, не забыв описать в красках всех действующих лиц коридора стоматологической клиники.

И теперь, глядя в слегка освещенное луной ночное небо, Горунов размышлял о том, как следует распорядиться полученной информацией. Вряд ли будет толк от живца, посланного в стоматологическую клинику к осторожному Рудику, если тот рассчитывает только на своих клиентов и материал из драгоценных золотых монет царской чеканки. Человек, отбывший десять лет в местах не столь отдаленных, чужого близко не подпустит. Кроме того, даже если операция на «живца» даст какой-то положительный результат и Раскина, что маловероятно, удастся взять с поличным, где гарантия, что дело у Горунова не заберет КГБ, не дождавшись, пока он доведет его до логического конца и разгонит шайку-лейку Оршицкого райпотребсоюза во главе с Бородиным? Честный и убежденный коммунист Горунов уже стал посмешищем в глазах коллег за бесконечные рапорты начальству и множество обращений в партийные органы по поводу устоявшихся хищений в особо крупных размерах в Оршицкой потребительской кооперации. Так что же изменится, если к обращениям добавится еще одно? Ничего. И что тогда? Молчать и наблюдать за круговой порукой? А как же коммунистические принципы, идеи? Не спалось взволнованному оперу ОБХСС. Должна же где-то быть