– Давайте помогу! – нетерпеливо произнес Горунов, подбирая ключ.

Открывшаяся массивная дверца сейфа обнажила содержимое, состоявшее из нескольких папок и четырех пачек советских банкнот.

– Ваши деньги?

– Нет, мне надо их передать!

– Объясните, каким образом деньги оказались в сейфе?

Завьялов, опустившись на стоявший поодаль стул, издал звук, одновременно похожий и на жалобный стон собаки, и на победный рык льва.

– Меня попросили передать! Это не мои! Не мои! – кричал он, понимая трагичность ситуации.

– Гражданин Завьялов, вы задержаны по подозрению во взяточничестве. Следуйте за мной, – скомандовал Горунов, после того как на руках у чиновника защелкнулись браслеты.

19

Вернувшись из Мурманска, в котором Марк Бородин договорился о поставках нескольких тонн яблок из белорусской, точнее, из молдавской глубинки, председателя Оршицкого райпотребсоюза застал сюрприз – юбилей высокопоставленного работника Витебского облпотребсоюза Евгения Викторовича Жаркова. И это Бородина явно не обрадовало: едва залатали одну дыру, тут же возникла новая. А что делать? Для поддержания авторитета и множества связей с ответственными работниками необходимо постоянно делиться. Это означало только одно: опять банкет и подношения из «фонда».

– Люсенька, позовите Бельковича и Глузина ко мне!

– Глузин, Марк Наумович, еще из Азербайджана не вернулся!

– А Рыжиков?

– Его тоже нет на месте!

– Пусть хоть Белькович придет, срочно!

Вскоре в кабинет председателя протиснулся Белькович:

– Вызывал, Наумыч?

– Да, жду. Вот что. У Жаркова юбилей!

– Да что ты! И сколько ему?

– Да какая разница! Надо что-то дарить!

– Кабана подарим, чем не подарок на юбилей? – вспотевший Белькович присел, неловко пристраивая откормленный, живот.

– Неплохая мысль, вот и займись делом! Да, еще надо выяснить, кто будет из высоких лиц. Коньяк, икра, балык… В общем, ты знаешь, бери из «фонда», да не забудь в книге пометить.

Белькович нехотя встал и поплелся исполнять поручение начальника, от которого зависело все.

Через несколько дней гуляния повторились в ресторане на окраине города. На сей раз поздравить юбиляра приехали начальники из Витебска и местное начальство в лице первого секретаря Оршицкого райкома Николая Ивашова, председателя Оршицкого исполкома Николая Прищепо. Разумеется, прибыл и сам юбиляр. В зависимости от статуса начальника и его личной благосклонности к райпотребсоюзу Бородин дал указание поднести каждому столько-то бутылок коньяка, экспортной водки или вина.

– Как ты думаешь, Евгений Викторович, юбиляр ты наш, почему в городишке провинциальном райпотребсоюз процветает? А я отвечу! Не перевелись на земле белорусской опытные руководители-самородки, – молвил тост за здоровье Бородина Николай Ивашов.

– Надо присылать к тебе, Марк Наумович, делегации опыт перенимать! – вторил ему Николай Прищепо.

– Так уж присылают чуть не каждую неделю! Отбоя нет! – отшучивался Бородин с собачьей грустью в глазах.

Венцом праздника под всеобщее улюлюканье стал вынос кабана – подарка юбиляру.

– Ты с ума сошел, Марк Наумович! – крикнул довольный Евгений Викторович, но распорядился тут же унести откормленного хряка в служебную машину.

Боясь встретиться с грозной Верой Андреевной, Рыжиков подъехал на торжество к шапочному разбору, чтобы проконтролировать отправку высоких чиновников по домам. Но, как назло, у самого входа столкнулся с партийной дамой.

– Фима, вы здесь? – сменила гнев на милость Вера Андреевна. – Я уж и не надеялась вас увидеть.

– Простите, очень спешу, – трусливо пролепетал Рыжиков.

Когда женщина поняла, что Фима по-прежнему ее избегает, от милости не осталось и следа.

– Очень скоро, Фима, вы поплатитесь за подобное неучтивое поведение! – в мстительном гневе голос Веры Андреевны стал похож на лай огромной собаки.

– Вы мне угрожаете? Ну почему? Чем я провинился перед вами, голубушка?

– Скоро, Рыжиков, скоро вас настигнет возмездие!

– Чушь какая! Поймите! Я не могу вам оказывать знаки внимания! Я женат! То была ошибка!

– Ошибка? Да как вы смеете? Нахал! Невежа! Быдло! Я вас не желаю знать! – гаркнула Вера Андреевна, и то ли от грозного крика, то ли от внезапного порыва ветра упало и покатилось прочь помойное ведро у парадного подъезда ресторана.

– Что с тобой, Фима? Ты как будто привидение встретил! – вышел подышать Марк Наумович.

– Уж лучше бы привидение… Обидеть даму может каждый, – не каждый может убежать…

– Проблемы?

– Не волнуйтесь, Наумыч, это личное.

– Ну, смотри сам. Проверь тут все, как всегда. Я уехал, – пожал плечами Бородин и умчался на «Волге», чтобы рано утром отправиться в следующую командировку, на этот раз в Пярну.

20

Крупный рыбоконсервный комбинат в эстонском городе Пярну был построен в послевоенные годы. В середине шестидесятых годов директором на градообразующем комбинате стал однополчанин Бородина – Отто Райнис, сумевший добиться на предприятии невероятных успехов.

– Как я рад тебя видеть, Марк! Молодец, что приехал! Устал с дороги, или пойдем покажу тебе свое царство-государство?

– Не устал, Отто, водитель устал, отпущу его в гостиницу и пойдем…

– Что ты, какая гостиница! Сейчас организую – я же тут как рыба в воде.

Светловолосый мужчина с длинным прямым носом и ясными голубыми глазами в элегантном костюме тут же по селектору связался с секретарем и определил белорусских гостей в местный санаторий «Эстония».

– Извини, хотел пристроить тебя в специальный санаторий, где обычно отдыхают советские космонавты, но сейчас самый разгар сезона, все занято. Знаешь, Пярну не так давно стал курортом общегосударственного значения! Но в «Эстонии» тоже неплохо, я думаю, тебе понравится. Пусть водитель едет, устраивается, а мы с тобой пройдемся.

Слегка убеленный сединой Райнис не без гордости провел небольшую экскурсию по рыбопромышленному предприятию, и Бородин по-хорошему позавидовал давнему другу, с которым в окопах пришлось пережить страшные дни войны.

– Чисто у тебя, красиво и слаженно…

– А рыба ждать не любит! Да и у эстонцев порядок в крови, как у моей мамы: в доме должно пахнуть пирогами, а на столе чистая скатерть лежать. Ну что, выбрал, что брать будешь? Шпроты, салака, сайра, треска, да и икра есть! Все доставим в лучшем виде! Пойдем, вкусными шпротами горячего копчения угощу! И великолепным пивом! Знаешь, у нас пиво очень хорошее. Местное, островное, красным зовут…

– Слушай, друг, не нравится рыба? – с изумлением смотрел Отто на Марка, сидя в маленьком уютном кафе на берегу Балтийского моря.

– Что ты, очень вкусно…

– А глаза почему грустные?

– Когда они были веселыми? Разве воевали мы с веселыми глазами? – по столу длинные музыкальные пальцы перебирали фортепианное соло.

– Что ты сравниваешь, 25 лет прошло, как прогнали фашистов, сейчас-то чего грустить? Живы остались!

– Это конечно, живы. Скажи мне, Отто, ты много работаешь, тебя уважают, доволен тем, что у тебя есть?

– А что? Все хорошо, Марк! Хороший дом, жена, дети выросли, есть