17

Горунов, интуитивно чувствуя запах удачи, несколько дней буквально рыл землю в поисках весомых доказательств противоправной деятельности Раскина. Он встретился с несколькими осведомителями, поручив одному из них деликатное дело по поиску живца. Еще один информатор поведал оперуполномоченному, что на днях в стоматологическую клинику к известному зубному технику приходила Анна Ивановна, супруга Ефима Ильича Рыжикова, заведующего овощным складом заготовительной конторы. Да и сам Рыжиков, по слухам, частенько наведывался к Раскину.

Кроме того, Горунов отправился по оршицким магазинам потребительской кооперации и вскоре, объездив практически все сельпо района, обнаружил удивительную закономерность: в этих магазинах не было пустых полок, более того, там торговали разнообразными фруктами и овощами, приличным ассортиментом копченых колбас, ветчины, сосисок и сушеными дарами леса. Магазины кооперации существенно отличались от государственных, при этом в потребительской торговле Горунов заметил, как продавцы торгуют дефицитным товаром из-под полы. Однако перед ним не стояла задача выловить мелкую рыбешку, на этот раз он обязан был выйти на акулу, и не ради очередной звездочки на погонах, а потому, что за державу обидно: кто-то живет на одну зарплату, а кому-то удается по тысяче рублей заколачивать!

В конце недели Горунов набрел на сдатчиков сельскохозяйственной продукции, которые в один голос стали жаловаться на заготовителей Оршицкой потребительской кооперации:

– Там одно жулье и обман!

– Это почему?

– Я привез огурцы, день мурыжат, два, три, не принимают свежие, дождутся, собаки, пока они начнут гнить и вянуть. И тогда уже по самой мизерной цене возьмут, чтобы в магазине втридорога продать. Жулики! Себе карманы набивают!

– Почему вы не заявите в органы?

– Так они нас и накажут! Кто будет разбираться?

– А анонимно?

– Это как, мил человек?

– Без подписи!

– Стучать что ли? Не…

– Ну почему стучать… Информировать, сигнализировать…

– Так все равно догадаются, кто писал! И накажут! Мы люди маленькие…

Вне всяких сомнений, в Оршицкой районной потребительской кооперации, как думал Горунов, люди зарабатывают немалые деньги, иначе за чей счет время от времени пиршества на природе устраивают? Вот и прокуратура оттуда не вылазит во главе с Дунаенко… Сколько раз писал рапорты прокурору, никакой реакции! Нет, на этот раз он поступит по-другому!

Проверив работников райпотребсоюза и собрав увесистую папку прямых и косвенных доказательств хищений в Оршицкой потребительской кооперации, Горунов отправился в первичную партийную организацию: уж там-то должны отреагировать на сигнал! Но ответ, который оперуполномоченный ОБХСС услышал от секретаря партийной ячейки, ошеломил:

– Вы член партии?

– Нет.

– А какое тогда имели право обращаться в партийную организацию, да еще и документы собирать на уважаемых людей? Для чего? Вы полагаете, мы что-то будем проверять?

– Как же так? Ведь у вас под носом совершаются хищения!

– Не вам судить, не вам!

– Вы же сами всегда говорите, что члены партии – кристально честные люди!

– Вот именно! Подите вон!

Решительный и честный старший лейтенант Горунов не привык отступать, когда ему указывают на дверь, и отправился в следующую вышестоящую инстанцию – горком партии. Там папкой заинтересовались. Правда, на следующий день его вызвал непосредственный начальник, поблагодарил за усердие и попросил дальше ничего не предпринимать. Вскоре Горунов понял, что папку положили под сукно, то есть в долгий ящик.

К тому же практически все коллеги стали коситься в сторону Горунова, будто опасаясь какой-то очередной выходки, и перешептываться, глядя ему вслед. Так рьяный к честной и ответственной работе старший оперуполномоченный Вячеслав Горунов попал в черный список неблагонадежных. Отныне ему не поручали важных дел, еще и выговор влепили за мелкую оплошность. Впрочем, вряд ли мнение коллег когда-либо интересовали Горунова. Он был уверен: скоро себя покажет в самом лучшем виде.

18

В середине лета, к концу жаркого рабочего дня в дверь кабинета Горунова робко постучали.

– Входите!

– Добрый вечер вам, мил человек! – протиснулась голова крупной женщины в платке. Старший оперуполномоченный ОБХСС уж было подумал, что вновь Вера Андреевна пришла по его душу: с недавних пор стал ее побаиваться и избегать, поскольку порадовать было нечем.

Но на пороге стояла немолодая деревенская баба в длинной ситцевой юбке в беленький мелкий цветочек на темном фоне и плотном коричневом жилете, надетом поверх льняной рубахи-вышиванки. Посетительница, казалось, сошла с картины прошлого века, по крайней мере, именно так одевались женщины на селе в то время. Из-под платка выбилась мокрая прядь негустых волос, пот капал со лба, и непонятно было, то ли от июльской жары выступила испарина, то ли от волнительного визита в ОБХСС.

– Вы ко мне? – изумился Горунов.

– К тебе, мил человек! Это ж что такое делается!

– С чем пришли, женщина? Как зовут вас?

– Клавдия я, Клавдия Петровна. Убираюсь я.

– Уборщица?

– Ну да. Убираюсь. На пенсii даўно, а тут дочка прыхварэла троху, небарака, дык я на падмогу ёй. Давеча пол мыла ў кабiнетах, позна было ўжо, каровы да хаты, мусiць, пайшлi ўжо, цёмна, а тут гляджу, дзверы ў адным кабiнеце не зачынены, святло адтуль iдзе, падышла, думала, хто пра свет забыўся, а тут, гляджу, адзiн аднаму свёртак грошай передае i кажа: «Тут усяго 12 тысяч!» – у женщины округлились глаза.

– Клавдия Петровна, – медленно, стараясь не спугнуть и без того перепуганную бабу, прошептал Горунов, – а где, где вы прибираетесь?

– Дык у гэтым, як яго, сельсавеце!

– Райисполкоме?

– Так, iспалкоме.

– В каком кабинете дело было, вспомните?

– Як жа не ўспомнiць, у мяне память добрая!

– А куда деньги, те 12 тысяч, про которые разговор был, дели?

– У сейф палажылi, гаворыць: «Пущай у тебя пока полежит, для сохранности». Я ледзь ногi ўнесла, мiл чалавек! Як жа гэта! Разве ж можна!

– Не волнуйтесь, Клавдия Петровна, давайте мы все запишем, а кто в том кабинете был, вы знаете?

– Дык адкуль, я ж дачцэ дапамагаю!

– Вы мне дверь того кабинета покажете?

– Пакажу, мiл чалавек, пакажу!

Окрыленный нежданной удачей, Горунов, заручившись одобрением начальства, ордером на обыск и двумя понятыми, на следующий день вошел в кабинет, показанный Клавдией Петровной.

– Завьялов Игорь Николаевич?

– Так точно! Что вам угодно?

– Старший оперуполномоченный ОБХСС Горунов. У меня ордер на обыск в вашем кабинете. Будьте любезны, откройте сейф.

– В чем, собственно, дело?

– Сейчас узнаете. Открывайте!

Губы Завьялова слегка задрожали, глаза выдали волнение, но он взял себя в руки, успокоился:

– Я должен сообщить начальству о ваших действиях, – Завьялов стал крутить диск телефона, но Горунов опередил:

– Не надо, Игорь Николаевич, открывайте!

Завьялов достал из кармана связку ключей, выбрал самый длинный и попытался вставить