– …Тревогу. Но нашим поводом для знакомства была попытка меня убить, поэтому воздержусь от критики.

Пандора перестала болтать ногами.

– Серьезно? Я про это не знала.

– Не те воспоминания, которыми тянет делиться во время семейного вечера, – мягко улыбнулась Королева. – Но из песни слов не выкинешь. С другой стороны – для нас обоих это дела давно минувших дней, и если хочешь – расскажу.

– Хочу, – кивнула девочка.

Женщина отпила из бокала, откинулась на спинку дивана и проводила пристальным взглядом стайку утренних пташек, все так же поглаживая волосы Кирилла:

– С чего правильнее начать?.. Тебе скоро десять, а однажды исполнится восемнадцать. В этом возрасте самоуверенность – абсолютна, а планы – кристально чисты, особенно если и сама, и все вокруг подтверждают твою исключительность. Я точно знала, какое будущее построю, ощущала себя победившей и захотела во время выпускного сходить к пруду – последний раз посмотреть на волны. Считай это жаждой эмоционального доминирования: через несколько часов я должна была стать свободной в том числе и от страха перед водой. Кажется, представляла, как именно утру всем нос. А буквально спустя секунду из ниоткуда появился он, – Маргаритифера кивнула на спящего Кирилла, – и вцепился мне в горло. Сильно вцепился, ни крикнуть, ни вздохнуть не могла. Пыталась сопротивляться – без толку: он был сильнее, старше, опытнее. Окажись на моем месте Тортилла – может, история сложилась бы иначе, но я там могла только умереть – и решила оттянуть этот момент. Для русалочьего приворота нужно смотреть жертве в глаза и коснуться ее – он смотрел прямо на меня не мигая и душил. Через мгновение – стал моим навеки. Так все и завертелось.

– Но ты ведь живая осталась? – недоуменно переспросила Пандора.

– Смотря с чем сравнивать, Морковка, – промурлыкала в ответ Королева, заправляя прядку Кириллу за ухо. Внезапно пошла рябь, потом еще, и женщина продолжила, словно с полуслова: – …приворотом мы подчиняем себе чужую жизнь – и платим за это своей, втридорога, а то и больше. Приворожишь – проживешь лет пять, ну семь, если очень повезет. В школе и то дольше учиться. Поэтому долбанула я приворотом, только и исключительно надеясь защитить остальных. Потом, когда он меня хотя бы отпустил, разозлилась – безумно. Все, что я планировала еще утром, оказалось уничтожено, и я решила понять, чьей рукой.

Девочка со знанием хмыкнула:

– Ты нашла виновника и больше он никому никогда ничего не сможет испортить?

– Если бы… – покачала головой Маргаритифера. – Но я подобралась максимально близко. Видишь ли, допрос с пристрастием дал не много: Кирилл действовал не по своей воле – им управляли, подмяв под себя разум и заставив повиноваться. Мои чары выбили чужое сознание, но вспомнить бедняга не мог практически ничего. Тем же вечером… – Рябь. Рябь-рябь. Женщина продолжила, но поза ее изменилась, словно после быстрой перемотки: – …А дальше сама знаешь: мы завели Семью, помогали тем, до кого сочли возможным дотянуться, и спустя много лет наконец распутали этот клубок – и он привел нас к ведьмам. К счастью, понимание, что на суше, куда я притащила сестер, и вполовину не так безопасно, как полагалось изначально, пришло гораздо раньше – на том берегу.

Пандора помолчала, внимательно разглядывая богатыря:

– То есть он все время под приворотом? Ясно тогда…

– Нет, давно уже нет. Или да – но не в том смысле, как мы привыкли.

– А можно попонятнее? – нахмурилась девочка.

– Хотелось бы, – вздохнула Королева, отпив еще шампанского, – но тут я и сама теряюсь. Видишь ли, по правилам чар приворот снимается только смертью одного из нас – а этот дурень возьми и совершенно самостоятельно в меня влюбись. Кажется, к такому древняя магия не была готова.

– И поэтому ты еще с нами?

– Наверное, – задумчиво протянула Марго. – Также в этом может быть замешан небезызвестный тебе кофе. Лично я подозреваю обоих. Более того – что они действуют сообща.

– Значит, он на тебя напал, все испортил, а потом влюбился? – подытожила девочка.

– Да, примерно так и получается, – кивнула собеседница.

– А ты? – продолжала хмуриться Пандора.

– А я, – Королева поправила распахнувшийся пиджак посапывающего Кирилла, – сначала испугалась, потом очень-очень разозлилась, потом решила сама изменить мир, но в конце концов поняла две вещи: события достаточно просто подтолкнуть в нужном направлении – и делать это не обязательно в одиночку. Ну и полюбила, куда ж без любви.

– С морально-этнической…

– Этической, – мягко поправила Маргаритифера.

– …этической точки зрения как-то все это сомнительно звучит. Он тебя чуть не задушил, а ты за него замуж? – не одобрила Пандора.

– Не забывай, Морковка: преимущества были на его стороне только в первые минуты «знакомства», все остальное строилось уже из положения на равных. А сейчас я в разы сильнее – и вполне могу дать отпор любому, кто сунется ко мне без спроса.

Мир замер. Ветер, звуки – все, кроме Королевы, остановилось, а та встала, осторожно переложив голову мужа на диванчик, и, заглянув прямо в глаза невидимым наблюдателям, выгнула бровь:

– Вы что, намеков не понимаете?

Тьма. Тьма. Тьма.

Нигде и никогда. Кирилл стоял посреди ничего и смотрел на Королеву: света не было, но ее он видел, и это категорически шло вразрез с теми зачатками физики, которые богатырь усвоил из школы. Словно откуда-то издалека донесся голос:

– Лола, что происходит?

Кажется, кричала Пандора. А вот и она – появилась прямо перед ним в сфере воды, схватилась за горло, дрыгает ногами, пытаясь вырваться или вдохнуть. Женщина улыбнулась:

– Ты хотел меня расспросить? Вперед. У тебя есть три вопроса, больше девочка не выдержит.

Кирилл взбесился:

– С ума сошла? Какое, к чертям, «не выдержит»?! Отпусти ее немедленно!

– Но ты ведь хотел знать о прошлом? – выгнула бровь Маргаритифера.

– Не такой ценой!

– Прошел, – кратко ответила Королева и прежде, чем все исчезло, тихо прошептала: – Впрочем, ничего нового.

Снова зал Семьи – черт-те где, но в другом составе. На троне – все та же женщина в черном, Маргаритифера, и именно из-за ее присутствия кресло однозначно воспринимается троном. С левой стороны, чуть поодаль, Пандора – руки сложены перед собой, взгляд расфокусирован, словно она не здесь. Перед возвышением – абсолютно растерянные и встревоженные Кирилл с сыном, Татьяна, патриарх, Роза, княжич и Лола. Судя по лицам – происходящее понимал примерно никто.

– Загадочные вещи вы творите, – заговорила женщина на троне, и голос ее, очень похожий на звучавший в воспоминании, отдавал шипением. – То есть пытать ребенка ради собственного любопытства – нехорошо, а наплевать на все усилия ее спрятать и чуть не разрушить статус-кво во славу того же самого – милое дело. Или вы полагаете, будто одно не ведет к другому? И не надо на меня так смотреть, это была лишь иллюзия, для теста. Если честно, Богдан, ты меня удивил. Думала, завалишь.

– Вы мучили несовершеннолетнюю, – ответил тот, на всякий случай переместившись поближе к Татьяне.

– Когда ты бросил меня в рабстве, мне было всего на три года больше, – хмыкнула Королева. – Да уж, велика разница.

– Что с Пандорой? – не мог не спросить Кирилл.

«Я рядом, – внезапно прошелестело что-то мягкое в его голове, – но она не дает мне очнуться».

– К сожалению – или к счастью для нервов нашей дорогой Морковки, – абонент временно недоступен: управлять сознанием можем поочередно либо она, либо я, – пояснила Маргаритифера и забарабанила пальцами по подлокотнику трона, – и я предлагаю воспользоваться этой небольшой паузой, чтобы расставить все точки над i. Передо мной удивительным образом собралась целая толпа жалких эгоистов, решивших, будто ребенок, которого я прячу, вовсе не нуждается в безопасности и к нему можно устраивать экскурсии из банального интереса. Такого я не потерплю.

Она прищурилась, и Кириллу почудился зловещий рокот, словно огромная волна поднялась где-то вдалеке, – он мог поклясться, что его даже обдало мелкой взвесью капель. Она что, угрожает? Но разве воспоминания могут причинить вред?

«Ее – вполне, – снова раздалось в голове, и богатырь наконец узнал голос Доры. – Она очень, очень расчетливая. К примеру, тест этот – его вы придумали, а она так ни разу и не прошла».

– То есть как? – ляпнул Кирилл вслух и, получив разъяренный взгляд с трона, постарался сделать лицо кирпичом.

«А вот так, – продолжала Пандора в его мыслях. – Стоит сказать Королеве, что кто-то выдержит только три вопроса, и она обязательно задаст минимум два. Кстати, можете не отвечать мне вслух. Я постараюсь привести нам помощь, но для этого надо, чтобы вы ее разозлили».

«Как?» – возмутился молча Кирилл, на что получил неоспоримое: «Не знаю. Раньше у вас это само собой получалось».

– Послушай, я в целом улавливаю суть претензии, – начал Бляблин, крайне смутно