Шрифт:
Закладка:
Переодевшись в неприметные черные одежды, сохранившиеся со времен его бурной юности, Рай взглянул в зеркало и расправил плечи, чтобы придать себе более уверенный вид. Его светлые волосы, собранные в высокий хвост, немного растрепались, но это ничего. Две косички, висящие по обеим сторонам лица, поблескивали в свете свечей. Он осторожно снял с них золотые украшения и спрятал их в карман. По лицу видно, что он отпрыск лорда Большого Дома, но, к сожалению, отец не желал слышать о нем, и все его наследство теперь достанется младшему брату.
То, что он позволял себе пользоваться семейным именем наверняка ужасно выводило отца из себя, ведь, выгоняя сына из замка, он лишил его права наследования. С тех пор он должен был стать никем, просто Райорданом, человеком без прошлого и будущего, но сломать его оказалось не так-то просто.
Он продолжил нагло козырять именем отца, ввязываясь во всевозможные неприятности, и, в конце концов, нашел себя в роли охотника за сокровищами. Это занятие принесло ему неплохие деньги, и он сумел открыть свой первый Дом Наслаждений в столице земель Дома Золота и Камней – Рубиновом городе.
Мысль о том, что отец пришел в ярость, узнав о том, чем занимается его сын, приятно согревала его по ночам.
Длинный ровный нос и светлые волосы достались ему от лорда Абботта, а темные глаза и брови – от матери, леди Мартильды. Уши… Что ж, в их семье много веков ходят легенды о дальнем родстве с Убывающими Лунами.
Не будь он таким непоседливым, Кристальная Башня и все земли Дома Ледяных Мечей перешли бы к нему, но Трое наградили его неуемным желанием повсюду находить проблемы.
Он вышел из Дома Наслаждений и залез в экипаж. Тот сразу же тронулся с места и Райордану осталось только провожать взглядом знакомые улицы Рубинового города. Возможно, он вернется сюда, если Жнец не приберет к рукам его продажную душу.
Глава 5
С каждым днем беженцев в Синей Крепости становилось больше. Железные Ласточки, стоящие у ворот, не справлялись с потоком людей и Ромэйн позволили помочь им.
Ей претила сама мысль о том, чтобы заставлять людей снимать с себя лохмотья, в которые превратилась их одежда, но нарушить приказ отца она не могла – каждого входящего в ворота крепости необходимо было тщательно осмотреть, чтобы убедиться, что на его теле нет укусов и подозрительных ран.
Фэй пыталась поддерживать её, то и дело сочувственно качала головой и взглядом предлагала Ромэйн уйти, но та лишь крепче стискивала зубы и продолжала осматривать покрытые серой пылью и струпьями давно немытые тела. От этого зрелища ей хотелось плакать. Худые, изможденные люди краснели от стыда, но послушно раздевались, демонстрируя выпирающие ребра.
И все это устроил один человек, возомнивший себя императором Пятнадцати Свободных Земель.
“Убить бы его” – слова Фэй не выходили у Ромэйн из головы. Неужели никто из близкого окружения Лаверна не понимает, что он ведет свой народ в самое сердце Фаты? Что из-за его неуемной жажды власти гибнут люди? Остановить все очень просто – достаточно вогнать в его спину нож, глубоко, по самую рукоять, так, чтобы острие пронзило его черное сердце.
Ромэйн вздрогнула, напуганная собственными кровожадными мыслями. Нет, нельзя уподобляться Лаверну! Его смерть должна быть быстрой, пытками не исправить того, что он натворил.
– Иди отдохни.
Тяжелая рука Фэй легла на её плечо и сочувственно сжала его.
– Я не могу. – Ромэйн покачала головой и утерла пот со лба. – Посмотри, очередь тянется до самого Голубого леса, если я уйду…
– Мы тебя заменим. Если хочешь быть полезной, бери лошадь и езжай вдоль очереди, посмотри, не нужна ли кому-нибудь помощь, – сказала темнокожая Шая.
Её глаза запали глубоко в глазницы, и она сама выглядела как человек, которому не помешала бы помощь.
– Я поеду с тобой, – решительно сказала Фэй. – Мы не можем отпустить тебя одну.
– Хорошо, – сдалась Ромэйн.
Она так долго стояла на одном месте, что ноги одеревенели. Кое-как справившись с болезненным покалыванием в икрах, Ромэйн доковыляла до конюшни и прислонилась к деревянной двери стойла. Её верная лошадь опустила голову и принялась перебирать губами её растрепанные волосы.
– Ну, Аврора… – Ромэйн погладила лошадь по бархатистому носу.
Она устала, выдохлась, и дело даже не в том, что ей пришлось простоять у ворот несколько долгих часов. Её вымотал вид изможденных людей, её людей, тех, кого поклялись защищать лорды Дома Наполненных Чаш.
В роду её отца из поколения в поколение передается лишь один закон – каждый лорд обязан служить своему народу. Да, живя в Синей Крепости, ужиная вкуснейшими блюдами и одеваясь в шелка, легко забыть об этом, но её лорд-отец сделал все, чтобы его дети поняли, в чем главная задача их рода. И теперь, видя на какие мучения Лаверн обрек ни в чем неповинных людей, Ромэйн искренне ненавидела его и желала ему смерти.
– Я заглянула в оружейную.
Фэй протянула ей лук и ободряюще улыбнулась. Ромэйн взяла оружие и вздохнула.
– Это обязательно?
– Кто знает, что может произойти. – Фэй пожала плечами. – Нужно быть готовыми.
– Не думаю, что кто-то из этих людей решит напасть на нас. Они напуганы и…
– Именно поэтому я и даю тебе оружие. Страх способен изменить человека до неузнаваемости.
Ромэйн не стала спорить и молча вывела лошадь из стойла. Она привыкла доверять Фэй и если ей кажется, что им может понадобиться защита, то так тому и быть.
Седлать коня её тоже научили Ласточки. Прошло несколько лет, но Ромэйн до сих пор помнит каждое слово Кьярры.
“Клади седло левой стороной, следи, чтобы вилка лежала за лопаткой… Да, вот так. Видишь подпругу? Приложи к ней ладонь и убедись, что она не касается передней ноги лошади. Между подпругой и животом должны входить два пальца. Видишь? Тогда животному будет удобно”.
– Непривычно видеть тебя такой молчаливой, – сказала Фэй.
– Прости. Просто… Я никак не могу смириться с тем, что происходит. – Ромэйн покачала головой. – Когда это закончится? Почему лорды
