Из тени выступил офицер в парадной форме, поклонился, снял китель и поправил подтяжки. Варис вздохнул. Неужели так было сегодня утром?

Арден Тенати взял ружье, проверил ствольную коробку, прицелился и выстрелил. Из центра мишени вылетело облачко опилок. Зрители зааплодировали, не зная, что еще делать.

Центурион передернул затвор и снова выстрелил, поразив цель. Опять передернул затвор и выстрелил.

Потом он начал быструю стрельбу, пятнадцать выстрелов в миниму, длинной грохочущей очередью. Его обволокло дымом.

– В свою гвардию я его не взяла бы, – шепнула Лумивеста Варису.

– Нам демонстрируют не точность стрельбы, – сказал он.

Лумивеста присмотрелась. Арден Тенати продолжал стрелять, как заведенный. И тут до нее дошло, в чем дело.

– Откуда берутся пули?

Сделав пятьдесят выстрелов, центурион остановился, вскинул ружье на плечо и отдал честь, едва заметно поморщившись, потому что раскаленный ствол обжигал кожу.

– Досточтимые гости, – объявил мажордом, указывая на зрителей, – научная часть представления закончена. Чародей – магистр Эмед Эрекем.

Из толпы выступил невысокий толстяк в коричневом фраке и с дурно повязанным галстухом, настолько неприметный, что до начала представления на него вряд ли кто-нибудь обратил внимание. На плече толстяка висела кожаная сумка, из которой он достал пачку патронов – пятьдесят штук. Эмед Эрекем вытащил патрон из упаковки и щелкнул пальцами. Вспыхнула искра.

В дальнем конце сада Арден Тенати прицелился и выстрелил.

Раздались аплодисменты.

Варис окинул Эмеда Эрекема пристальным взглядом. Сумка из искусно выделанной кожи, кожаные пуговицы, из-под манжет выглядывают браслеты, сплетенные из кожаных шнуров. Судя по всему – чароплёт, творящий заклинания через скорняжный промысел. Интересно, где в данном случае сосредоточена его магия, подумал Варис, – в упаковке патронов, в браслете или где-нибудь еще?

Варис повернулся к Ардену Тенати, собираясь получше разглядеть ремень многозарядного ружья, но тут воздух дрогнул.

В дальнем конце сада сверкнула молния, послышался раскат грома. Туда быстро зашагали гвардейцы. Пока все гости смотрели на них, Варис заметил, что чародей удивленно разглядывает свои руки, а центурион едва не выронил ружье. Немного погодя капитан гвардейцев вернулся и объявил, что все в порядке, какие-то юнцы озорничают.

– У нас что, места в тюрьмах не осталось? – пробормотал издатель Пиннер, ухмыляясь в бакенбарды.

Гости внезапно вспомнили, что на улице прохладно, и потянулись в залу.

– На этой счастливой ноте представление окончено, – сказал Варис. – Не хотите ли еще потанцевать?

– С удовольствием, – ответила Лумивеста таким тоном, что у Вариса вспотели ладони.

Оркестр заиграл риколетту, парный танец. Музыка накатывала мягкими волнами, пары изящно кружили по зале.

Как только танец закончился, Лумивеста спросила:

– А когда можно уйти без того, чтобы показаться невежливым?

«Это зависит от того, чародей вы или нет», – чуть не сказал Варис под влиянием пунша, но все-таки сдержался и предложил:

– Пойдемте со мной.

Ферангардский посланник дружелюбно беседовал с Извором, но в том, как эти два здоровяка стояли друг против друга, было что-то угрожающее. Роха Серестор то и дело косился на орден, которым Извора наградила оппозиционная партия.

– …но многое из того, что люди считают нужным и необходимым, на самом деле всего лишь то, к чему они привыкли, – говорил Роха Серестор. – Если они какое-то время поживут без этого, то забудут, почему считали его нужным.

Как оказалось, посланник прекрасно изъяснялся на лесканте.

– Таинство причащения – очень важный ритуал, – сказал Извор.

– Он способствует расколу и многое ставит под сомнение. Священнослужители утверждают, что это явление божества. А что, если они ошибаются?

– Естественно, я не осуждаю действия вашего правительства. Вы вправе поступать по-своему. Но, к вашему сведению, я вынужден сказать, что запрет причащения не встретит поддержки среди лескорийцев. По крайней мере на нашем с вами веку.

– Но вы же запретили королевское причащение, которое представляло угрозу для общего политического курса.

– Мы не запрещали Богине изъявлять свою волю через королей. Мы просто отменили королей. – Извор обернулся, как по сигналу. – О, Варис!

Он представил посланнику Вариса и Лумивесту.

– Мы с вашим отцом были знакомы, – сказал Роха Серестор Варису. – Несколько раз вместе выезжали на охоту. Вы тогда, кажется, были в отъезде… В школе?

– Да, вероятно, ваша честь.

– Нам с вами надо будет встретиться. Может, съездим на охоту. В ваших краях много дичи. Хотя и не так много, как в нашей Вировневской пуще.

– С превеликим удовольствием, – ответил Варис.

По слухам, дичи в Корварисе почти не было, но Варис даже этого не знал наверняка, потому что в последний раз выезжал на так называемую охоту десятилетним мальчишкой – гонялся за стреноженным оленем.

– И вы, коронесса из Западного Края, – продолжал посланник. – Мы восхищаемся вашим народом. Ваша сила несгибаема.

– Прошу прощения, ваша честь, – сказал Варис, – позвольте нам откланяться. Миледи коронесса уезжает завтра рано утром, я должен проводить ее в гостиницу.

– Да-да, разумеется, – кивнул посланник. – Доброй вам ночи. Мы с вами еще встретимся. Я всегда к вашим услугам.

– Доброй ночи, – сказал Извор, подкручивая ус.

Варис очень надеялся, что этот жест не нес в себе какого-то тайного смысла.

Они попрощались со знакомыми в зале – герцогиня крепко обняла Лумивесту, чем надежно привлекла внимание присутствующих, – надели плащи и сели в кэб.

Варис хотел было назвать кэбмену адрес, но Лумивеста спросила:

– А что ближе, моя гостиница или ваш дом?

– Мой дом, но…

– И где находится ваш дом?

– В квартале Целительного Камня.

– Везите нас в квартал Целительного Камня, – велела она кэбмену и, откинувшись на спинку сиденья, кивнула на мелькающие мимо фонари. – Варис, вы хорошо знаете столицу. Расскажите, где мы едем. Мне интересно.

Варис начал называть улицы и скверы, Бутербродную площадь и Сапожные ряды, Перекрестный парк и улицу Удачи, мосты и монументы, кверцийские памятники и паровые заводы и фабрики.

Лумивеста прервала его лишь однажды, чтобы спросить:

– Этот юный красавчик с герцогиней… Винтерс?

– Винтерхольм.

– Он назвал вас братом. Вы родственники?

– Нет, он ко мне так в шутку обращается. Считает, что это смешно. Наверное. А родственников у меня не осталось. Никого.

Кэб остановился перед домом Вариса. Все было кончено. Варис потянулся к дверце.

– Доброй ночи, миледи коронесса.

Она посмотрела на него:

– Вы это хотите сказать?

– По-моему, я это сказал.

– Птичий хвост.

– Простите?

– Вороний помет, как говорят горцы, – сказала она, по-западному растягивая слова, но тут же вернулась к столичной манере, – хотя в приличном обществе негоже так выражаться. Вы со мной прощаетесь? Вам действительно этого хочется? Вы не женаты, я специально узнала у Извора. И в интимных отношениях вы ни с кем не состоите. Или он ошибся?

– Нет, не ошибся, –