– Что ж…

– Нет, вы не понимаете. Вы вложили свою репутацию, состояние и силы в проект, который вам не принадлежит. – Он умолк, посмотрел на Вариса и негромко добавил: – Вот в чем проблема. Любой другой – даже обычный клерк, и, уж конечно, лорд-землевладелец – давным-давно обозвал бы меня неблагодарной сволочью, если не вслух, то взглядом или мысленно. А вы всем довольны.

– Вы хотите, чтобы я был недоволен?

– Так было бы проще. И нет, я вовсе не об этом. Я пытаюсь объяснить, что в один прекрасный день вы, как сейчас я, увидите, что дело всей вашей жизни вот-вот завершится успехом и перед вами человек, который помог вам этого достичь. А поскольку Богиня никогда не повторяется в своих творениях, этот человек в отличие от вас захочет разделить с вами заслуженную славу. Но вы этого не допустите.

Наступило молчание. Варис понимал, что, рассуждая логически, следует спросить Извора, за гипотетическое будущее Вариса он тревожится или за свое. К счастью, Извор тоже это понимал, и оба они знали ответ (какой уж есть), поэтому никаких затруднений в разговоре не возникло.

Варис опять попытался пошутить, но без особого успеха:

– Кстати, о великом деле моей жизни… вы не боитесь, что это будет война с Ферангардом?

– Нет, – сказал Извор. – Вы же не безумец. В вас бушует ярость, но вы скрываете ее от всех, даже от себя. Вы рассудительны, спокойны и очень мудры, несмотря на ваши годы. Я слышал ваши рассказы о кавалерийских атаках в чужих краях – вы хорошо представляете себе, что такое современная война. Вы ее не начнете.

Оба они, как торговцы, жили маржой, в границах между тем, что люди говорят о своих намерениях, и тем, что эти люди делают. И со временем, как и торговцы, Извор и Варис утратили способность рассматривать что бы то ни было, не учитывая этих границ.

Оба они так хорошо понимали друг друга, что следующее заявление Извора потрясло Вариса до глубины души.

– Не надо так, Варис, – сдавленно сказал Извор, будто исходил кровью. – Негоже нам с вами расставаться на такой ноте.

На полминимы Варис утратил дар речи.

– Я просто уезжаю к Странжу на праздники, – наконец сказал он. – Через два меркленя вернусь. А у Странжа есть магнограф, вы же знаете.

– Конечно, знаю.

– Извор, наступает Равноденствие. Сходите в театр или на концерт… или приезжайте к Странжу. Вы с ним когда виделись?

– Очень давно, – сказал Извор; в его голосе звучало облегчение. – Прошу вас, передайте Странжу, что я скоро приеду. Но не сейчас. – Он посмотрел вверх, будто вглядывался в развеивающуюся дымку. – Пожалуй, к Равноденствию. Так что пусть готовит игральные карты и прячет золото под замок.

– Я так и передам. Он обрадуется.

– И я тоже. Что ж, пойдемте, пообедаем. А потом вам пора на поезд.

Глава 2

Дорога и небосвод

Извор с Варисом вышли из здания парламента и пересекли парк Королей Кларити. Извор шагал энергично, приподнимал цилиндр, раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми, а потом бросил серебряный талер бродячей циркачке, которая ловко поймала монетку, подкинула ее в воздух вместе с тряпичными мячиками – и монетка исчезла из виду.

– Мне очень приятно, что у вас хорошее настроение, – сказал Варис.

– Всегда приятно быть в хорошем настроении, – ответил Извор. – И приятно на несколько дней выбраться из этой законодательной мясорубки. – Он посмотрел на Вариса. – И приятно слышать, что вы выражаете свое удовольствие.

Он резко отвернулся, встал на мраморный бордюр у фонтана, прошел по нему чуть больше половины, аккуратно переставляя ноги, потом грузно спрыгнул и застонал. Варис быстрым шагом подошел к нему.

– Спасибо, досточтимый господин, – сказал Извор, – но родители не велят мне разговаривать с незнакомцами, особенно у административных зданий. – Он посмотрел куда-то вдаль, за спину Вариса. – Хотя если вы согласитесь провести меня вон туда, я не откажусь.

Варис обернулся. Посреди парка человек десять окружили чудесника. Над его головой парили яркие шелковые шарфы, а в воздухе мелькали сверкающие стекляшки и кусочки металла. Самого чудесника было почти не разглядеть под длинным одеянием темного бархата, расшитого золотистыми небесными символами. На юге такие одеяния именовали пафосно и зловеще – Звездная Мантия, Покров Ночи и тому подобное, – а среди чудесников они были известны под названием Черный Балахон; наряд позволял сливаться с тенями, особенно если поблизости шныряли приставы.

– Я хочу посмотреть на мираклиста, – детским голоском пропищал Извор. – Один достал у меня из носа монетку, а из уха – зеленый мраморный шарик, очень красивый. – Он обиженно выпятил губы. – Только не говорите мне, что это просто фокус.

– Куда мы пойдем обедать? – невозмутимо спросил Варис. – Не хочется опаздывать на поезд.

Извор коснулся его руки.

– Да-да, конечно, – сказал он своим нормальным тоном. – Вот сюда. Мы там уже были.

Они направились на восток.

По Жаворонковой улице, у восточной оконечности парка, образовался затор – столичные жители выезжали на отдых. Варис и Извор пробирались между упряжками и каретами на высоких колесах. Из телеги с грузом, уложенным на лед, капала талая вода. В дилижансе, обвешанном багажом, бурно возмущались пассажиры. Кучер на козлах, намотав вожжи на руку, сосредоточенно перелистывал Книгу-колоду.

Варис догадывался, где их ждет обед. Они свернули на узкую улицу, мрачную и зловещую, и подошли к зданию на углу какого-то подозрительного проулка. Дверь была распахнута. Над входом висела газовая лампа под колпаком дутого стекла, сизо-синего, как зимнее небо. За широким окном, расписанным золотыми завитками, виднелись расплывчатые огоньки.

Сняв цилиндр, Извор переступил порог. Варис шагнул следом.

Внутри было сумрачно, высокий потолок скрывался в темноте; настольные лампы витражного стекла расплескивали лужицы света по дамастовым скатертям. Неподвижный прогретый воздух пах чаем и корицей. Длинную часть Г-образного помещения заполняли столики и стулья, а в короткой находились застекленный прилавок с пирожными и дверь в кухню.

Худощавый человек, немного выше Вариса, вышел из-за резной деревянной ширмы. На нем были белая сорочка и перепачканный белый фартух.

– Извор, рад вас видеть. И вас, Варис. Надеюсь, вы пришли пообедать?

– Добрый день, Клест, – сказал Извор. – Да, мы пообедаем. Меню не надо. Удивите нас чем-нибудь.

– Садитесь, я все устрою. – Клест радушно развел руки, поклонился и ушел на кухню. Его светлые волосы были связаны в длинный, почти до пояса, хвост, забранный в сеточку и перевитый белой лентой.

Из десяти столиков были заняты два; за одним сидела пара, за другим – трое. Один из посетителей взглянул