прижали его к внутренней стороне будки, в которой когда-то имелось зеркало над телефоном. Умудрившись набрать номер, он вернул бумажку в карман на своем неоправданно дряблом бедре и обеими руками прижал трубку к уху. Четвёртый гудок был прерван грохотом, звуками веселья, и запоздалым голосом.

— Кто это?

Гранту показалось, что его заставляют встать в классе, и ответить на вопрос, на который он не может ответить, и он вынужден был спросить:

— Это Ян, не так ли?

— Билл! — крикнул Ян своим друзьям и добавил:

— Куда ты пропал?

— Я сломался на побережье. Завтра мне починят машину.

— Когда мы тебя увидим?

— Я же сказал, завтра, — ответил Грант, хотя эта мысль казалась ему далёкой во многих отношениях.

— Выпей за нас, а мы выпьем за тебя. Ведь мы одна команда.

Энтузиазм, который эти слова вызвали на вечеринке, не дошёл до Гранта, не в последнюю очередь потому, что ему напомнили о воде, сопровождавшей ужин, и соответственно он вспомнил вкус еды.

— Не пей слишком много, чтобы завтра суметь сесть за руль, — посоветовал Ян и дал дорогу хору пьяных подбадриваний, за которым последовало голодное жужжание телефонной трубки.

Грант повесил её на рычаг и вылез из будки. Даже если бы Байтинг мог похвастать наличием бара, Грант всё равно направился бы прямиком в свою комнату; сейчас лежачее положение было единственным, что его привлекало. Как только телефонная будка закрылась с глухим стуком, который подчеркнул пустынность набережной, Грант двинулся вдоль верхней части затопленной стены.

Она была достаточно широка, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности, даже если его шатало — к счастью для его карьеры, какой бы далёкой она ни казалась, от учителей не требовалось умение плавать. Ему бы хотелось идти нормальным шагом, а не шаркать ногами в сторону своей машины, почерневшей в лунном свете, но беспричинная тревога, охватившая его, заставляла Гранта чувствовать себя менее устойчивым, как будто он продвигался через какую-то незнакомую среду. Светящееся отражение дуги коттеджей висело под ними, словно нижняя челюсть. Дрожащее отражение наводило Гранта на мысль, что дуга жаждет превратиться в понимающую ухмылку. Форма залива, должно быть, вызывала рябь, напоминающую большие медленные пузыри над скоплением круглых белёсых фигур вдоль середины морской стены. Грант до сих пор не мог понять, сколько отражений Луны он видит в воде и что находится в глубине. По мере его продвижения к середине стены, пузыри в воде увеличивались. Грант был уже в нескольких ярдах от них, загипнотизированный собственными шагами и шёпотом моря, когда услышал позади себя продолжительное тихое бормотание. Он обернулся и увидел, что у дальнего конца стены появился какой-то человек.

Это, должно быть, пловец, сказал себе Грант. Блеск, исходящий от незнакомца, наводил на мысль, что он был одет в гидрокостюм, побледневший от лунного света; конечно же, он не мог быть голым. Может быть, сгорбившись, он пародировал походку Гранта? Когда человек начал волочить свои ноги, которые показались Гранту излишне большими, он подумал, что незнакомцу так же неудобно идти по этой стене, как и ему. Голова человека была низко наклонена, и всё же у Гранта создалось нехорошее впечатление, что незнакомец показывает ему свое лицо. Он проковылял на метр, прежде чем Грант смог понять, что скорее опередит этого странного типа, чем увидит его в деталях. Грант повернулся, но смог сделать только один шаг в направлении своей машины. Пока его внимание было захвачено незнакомцем, другая фигура, такая же приземистая, бледная и мокрая, направилась к нему с противоположного конца стены.

Гранта парализовало от вида пары одинаково странных людей, которые с усилием, но неумолимо приближались к нему, лица на их опущенных головах бесспорно были обращены в его сторону, пока какое-то движение не привлекло Гранта, и он в отчаянии взглянул на самый дальний коттедж. Входная дверь открылась, и поверх машины он увидел Тома.

— Вы можете прийти и помочь мне? — крикнул Грант, ковыляя к Тому вдоль стены.

Коттеджи приплюснули и приглушили его голос, и через залив до него донёсся ответ:

— В этом нет необходимости.

— Есть, — взмолился Грант. — Кто-то мешает мне пройти.

— Грубый ублюдок.

Гранту пришлось потрудиться, чтобы понять, что речь идет о нём. К этому добавилось зрелище надвигающейся фигуры, бледной, как подбрюшье мёртвой рыбы. Чем ближе она подходила, тем меньше казалось, что у неё есть лицо.

— Кто это такие? — закричал Грант.

— Они — всё, что приносит нам Луна в эти дни, — сказал Том, явно возлагая ответственность на Гранта или ему подобных, и вышел из коттеджа. Он был обнажён, как и фигуры на стене. От этого зрелища Грант застыл на месте, пока Том брёл к его машине. Грант увидел, как Том отпер её и забрался внутрь, прежде чем это заставило Гранта двинуться вперёд.

— Прекратите, — крикнул он. — Что вы делаете? Вылезайте из моей машины!

Вероятность того, что "Кавальер" заведётся с первого раза для голого водителя, была не больше, чем для Гранта, пообещал он себе. Затем автомобиль выплюнул массу дыма и с визгом развернулся.

— Вернитесь, — крикнул Грант. — Вы не можешь этого сделать. Вы загрязняете природу!

Без сомнения его протесты не были услышаны из-за рёва двигателя. Звук не торопился затихать, как только береговая линия скрыла машину из виду. Приземистые белёсые фигуры остановились, как только Грант начал кричать. Он шагнул к фигуре, скорчившейся между ним и коттеджем, и, поскольку она не отступила, Грант попробовал двинуться к другой фигуре, но и она не пошевелилась. Грант повторил этот манёвр, чувствуя себя марионеткой в своей нарастающей панике, когда это ощущение усилилось из-за дикого хохота. Фиона появилась в дверях коттеджа и смеялась над ним.

— Просто прыгайте в воду, — крикнула она через залив.

Гранту было всё равно, как по-детски прозвучит его ответ, если она способна спасти его.

— Я не умею плавать.

— Что, такой большой и сильный парень не умеет?

Её искренность возросла, когда она объявила:

— Теперь вы можете. Во всяком случае, вы можете плавать. Попробуйте. Нам придётся вас покормить.

За отрогом береговой линии шум машины перешёл в резкую ноту, которую прервал сильный всплеск.

— Это конец, — крикнула Фиона. — Но вы можете стать одним из моих больших детей.

Разум Гранта отказывался понимать, что это означает, когда Том появился с другой стороны залива, шатаясь, как наполовину погружённый в воду кусок Луны. Грант бросился вдоль стены, подальше от Фионы и Тома. Он был уже почти на середине стены, когда увидел в воде слишком многое: не только то, что эту часть можно было открыть как ворота, но и бледные