от ветра, который пронизывал весь коттедж, если только она не хотела избавиться от рыбного запаха. После того как Грант захлопнул дверь, сквозняк всё ещё чувствовался в холле.

— Давайте разместим вас наверху, — сказала женщина.

Она едва успела поставить ногу в потёртом шлепанце на нижнюю ступеньку узкой лестницы без ковра, разделявшей холл пополам, как обернулась и посмотрела на Гранта.

— Первый раз в отъезде?

— Ничего подобного, — ответил Грант.

— Просто ваш чемодан выглядит таким новым.

— Мои родители купили мне несколько штук, когда я поступил в колледж.

— У нас никогда не было детей. Как ваше имя? — добавила она с яростью, которую, как надеялся Грант, она направила на себя. — Вы знаете наши.

— Билл Грант.

— Хороший и сильный, — сказала женщина, одарив Гранта медленным оценивающим взглядом, прежде чем бесформенно заковылять вверх, чтобы открыть первую дверь ягодицами. Когда он вошёл вслед за женщиной в комнату, за маленьким окошком разверзлось бурное море. По пути наверх Грант заметил несколько фотографий в рамках, а над раковиной висело ещё одно чёрно-белое изображение мужчины, ничем не примечательное, если не считать рыбы, которую он измерял руками. Как и на других фотографиях, это был её муж Том. Его присутствие помогало меблировке — едва заметной односпальной кровати, голому туалетному столику, платяному шкафу размером не больше телефонной будки — сделать комнату ещё более тесной.

— Что-нибудь напоминает ваш дом? — спросила Фиона.

Комната действительно напоминала Гранту его собственную спальню, но, когда он был вдвое моложе.

— Кое-что, — признался он.

— Вы хотите чувствовать себя как дома, куда бы вы ни поехали. Я знаю, мне бы тоже этого хотелось.

Пристально посмотрев на Гранта, словно желая убедиться, что он понял хоть что-то из сказанного ею, женщина схватила его за плечи своими холодными распухшими руками, чтобы протиснуться в дверь.

— Мы позовём вас, когда придёт время сунуть наши рыла в корыто, — сказала она.

Грант прислушался к её отдаляющимся шагам на скрипучей лестнице, а затем вытряхнул из чемодана все необходимые сейчас вещи, чувствуя себя нелепо, как будто он готовился к быстрому побегу. Затем он перебрался через крошечную скрипучую лестницу в ванную комнату, — закуток, выложенный белым кафелем, где над ванной висели на верёвке три капающих свитера и стояла зябкая сырость. Умывшись, Грант вернулся в комнату и сел рядом со своей пижамой на кровать, чтобы набросать заметки для урока географии по теме "Байтинг", после чего протиснулся между раковиной и изножьем кровати к окну.

Похоже, ему требовалось потренироваться в искусстве наблюдения. Белёсые округлые подводные пятна были ближе и друг к другу, и к середине морской стены, чем он помнил, если только ни одно из них не являлось настоящим отражением Луны, которая сейчас скрывалась за крышей. Возможно, Грант скоро сможет определить, что там такое под водой, поскольку волны успокаивались. Он оставил свою громоздкую связку ключей на подоконнике, прежде чем улечься и прислушаться к настойчивому шёпоту, который время от времени прерывался шлепком, наводившим Гранта на мысль, что море не так уж необитаемо, как утверждал ремонтник. Он устал вытягивать шею, чтобы увидеть то, что оставляло рябь внутри морской стены, и к тому времени, когда Фиона крикнула "готово" у подножия лестницы, — приглашение, напоминающее начало игры, — Грант уже укладывался спать.

Должно быть, он уже заснул, так как ему почудилось, что кто-то высунулся из укрытия и наблюдает, как Грант сел на кровати. Возможно, это был портрет сурового Тома на фотографии или Луна, которая выползла из-за залива, добавляя, по крайней мере, ещё одно пятно к скоплению пятен вдоль стены моря.

— Я спускаюсь, — крикнул Грант достаточно громко, чтобы окончательно проснуться.

Он не ожидал, что придётся есть за столом на кухне. Здесь едва хватало места для трёх жёстких стульев с прямыми спинками и грязной чёрной плиты, заставленной булькающими кастрюлями. Под маленьким окном, которое неохотно освещало комнату, располагалась массивная каменная раковина. Грант думал, что рыбный запах, составляющий ему компанию наверху, приносило ветром, но теперь он понял, что запах также мог просачиваться и из кухни. Он изо всех сил старался выглядеть довольным, когда Том хмуро посмотрел на него через стол.

— Ей следовало попросить вас заплатить заранее.

— Ох, Том, он всего лишь мальчишка, — воскликнула Фиона. Грант был слишком большим, чтобы оценить такое мнение о себе.

— Могу я дать вам чек и визитку? — спросил он.

— А также ваше имя и адрес, — добавил Том.

— Давайте вы сначала сядете, — крикнула Фиона, помешивая что-то на сковороде, отчего рыбный запах стал ещё сильнее. Грант полез в карман своих джинсов за бумажником.

— Сколько я вам должен?

Том сердито уставился в свою суповую миску, словно стесняясь вопроса.

— Тридцать, если вы будете здесь завтракать.

— Конечно, будет, Том, — сказала Фиона, — если он не устанет от нас к тому времени.

Грант выписал чек своим лучшим учительским почерком и пододвинул его к хозяину вместе с гарантийным талоном и водительскими правами.

— Грант — это фамилия что ли? — проворчал Том, тыкая в карточки толстым дряблым, указательным пальцем с обкусанным ногтем. — Она сказала, что вы студент, верно?

— Я ещё учу детей в школе, — вынужден был объясниться Грант. — Вот такая у меня жизнь.

— Так чем же вы собираетесь забить их тупые маленькие головы? — спросил Том.

— Я бы не прочь рассказать им историю вашей деревни.

— С тех пор прошло несколько лет…

Том закончил изучать чек, сложил его пополам и сунул в карман своих брюк, а затем уставился на гостя или сквозь него.

— В такую ночь рыбы было бы так много, что нам пришлось бы до рассвета вытаскивать сети или ловить их на крючок.

— В такие ночи, как эта, мне хочется плавать, — сказала Фиона и добавила к рассказу Тома, — тогда он любил кататься на лодке.

Она разлила суп в три совершенно разные миски и вместе с Томом наблюдала, как Грант погружает свою грязную ложку в вязкую молочную жидкость. Он понял, чем пахло на кухне, а на вкус суп был не очень приятным.

— Значит, рыба ещё есть, — сказал Грант и, когда хозяева уставились на него такими же маленькими рыбьими глазами, он добавил, — Хорошо. Хорошо.

— Мы отказались от рыбалки. Мы пришли к соглашению, — объяснил Том.

Грант почувствовал, что это всё, что хозяин мог сказать по данному поводу, вероятно, его обидела потеря своей независимости. Никто не проронил ни слова, пока миски не опустели; затем Фиона подала три тарелки с дряблым беловатым мясом и кучками каши, очевидно, из картофеля и какого-то зелёного овоща. Ещё какой-то вид мяса мягко подрагивал в неразличимом комочке. Грант