«Расовой войне не надо будет начинаться, если люди будут отбираются не по внешнему признаку, а по тому, как они себя зарекомендовали. Внешность и наклонности часто бывают не связаны друг с другом. Отбор можно проводить по внешним признакам, но можно — как это делала партия — и по тому, как человек проявляет себя в жизни»[1644].

В своей речи 26 мая 1944 г. Гитлер повторил, что отбор элиты нельзя проводить по внешним признакам, а нужно осуществлять исключительно по способностям, поскольку способный человек этим доказывает, что он принадлежит к особой расе: «Теперь мы объединили эти расовые ядра в нашем народе. Однако сейчас решающее значение заключается в том, чтобы я, исходя из богатой палитры способностей немецкого народа, вывел из самых разных способностей на передний план те расовые ядра, которые изначально являются носителями этих способностей; а это значит вот что: я должен обеспечить, чтобы в отношении художественной одаренности постепенно повсюду в немецком народе начиналось воплощаться то расовое ядро, которое связано с художественными способностями. Так вот, господа, разве это происходит не благодаря отбору, не из-за того, что я говорю: „Кто выглядит как художественное дарование?“ — наоборот, здесь проявляется чудо, заключающееся в том, что в конечном счете некий звук, тон находит того, кто будет его носителем. Другими словами: когда я задаю определенный тон, тогда, например, в фортепиано отзывается та струна, которая настроена на этот тон, а когда мне требуется определенное подтверждение способностей и здесь я указываю на свободное развитие, то тогда откликаются те элементы, которые в конечном итоге по своей природе, то есть на основании их расовой предрасположенности, действительно являются для этого предназначенными»[1645].

Таким образом, мы видим, что Гитлер всей своей аргументацией касательно формирования элиты доводит до абсурда расовую идеологию в том отношении, что она должна была претендовать на некую действенность в рамках немецкой всенародной общности. В расовом аргументе, собственно говоря, нет необходимости ни в одном месте для логического хода аргументации. Весь ход мыслей можно было бы представить и без понятия расы, практические выводы были бы аналогичными.

Тем не менее в Третьем рейхе, особенно в СС, была распространена примитивная расовая доктрина, представители которой не «исходя от способностей, делали вывод о расе», как того требовал Гитлер, а, наоборот, «исходя от расы, делали вывод о способностях». Так, Гиммлер недвусмысленно признавал себя сторонником принципа «отсеивать людей исключительно по внешним признакам»[1646], согласно которому рост, форма лица, цвет волос и глаз, а также телосложение были решающими критериями, по которым кандидаты в СС разделялись на пять категорий[1647]. Сам Гитлер, а в отношении евреев и других групп, «изгнанных» из немецкой народной общности («цыган», инвалидов и т. п.), а также других народов он, несомненно, был фанатичным расистом, тем не менее выступал против публичного обсуждения расовых аспектов внутри немецкой всенародной общности. «Фюрер очень резко осуждает работу всех расовых комитетов», — записал Геббельс в своем дневнике 26 июня 1936 г.[1648] Сам Геббельс, внешность которого, пожалуй, вряд ли соответствовала бы критериям СС, решительно выступал против «порока расового материализма, который обращает внимание не на поведение и убеждения, а на пергидрольный блонд»[1649]. Так, 7 сентября 1937 г. его возмутила статья некоего обербургомистра: «Вот теперь внешние характеристики фигуры должны иметь решающее значение уже и при продвижении по службе. Это просто неслыханная нелепость»[1650]. 28 октября 1937 г. он сделал запись: «Обсуждал расовую политику с доктором Гроссом. Я ставлю ему в упрек наши неверные принципы отбора. Если следовать им, то почти все сегодняшние лидеры были бы (в свое время) отвергнуты»[1651]. В итоге этого экскурса можно заключить, что и в вопросах расовой политики нельзя говорить о единой идеологии «всех» национал-социалистов.

3. Государство фюрера

Мы ознакомились с критикой Гитлером «принципа большинства», с одной стороны, и с его теорией «исторического меньшинства» — с другой. Пока мы можем только сказать, что главную задачу Гитлер видел в том, чтобы заменить существующие элиты новой элитой, которая будет сформирована с помощью особой методики, эту новую элиту он назвал «историческим меньшинством». Между тем известно, что Гитлер всегда особо подчеркивал так называемый «принцип фюрерства» как альтернативу демократической системе. Придал ли Гитлер больше конкретики своим воззрениям в области государственной и внутренней политики? Ряд вопросов остаются открытыми. Что Гитлер понимал под «принципом фюрерства» и как он его обосновывал? Намеревался ли он разработать новую конституцию и если да, то какое содержание она должна была иметь? Как Гитлер собирался определить вопрос о своем преемстве? Как он относился к проблеме федерализма и унитаризма? Рассматривал ли Гитлер свое правление как диктатуру? Ответы на эти и другие вопросы будут даны в следующей главе.

Будет видно, что и в этом случае оказалось важным провести исследование заново, поскольку до сих пор мы слишком мало знали о политической самооценке Гитлера, о его смысловых представлениях и прежде всего об их обосновании в контексте его мировоззрения.

Йекель пишет, что Гитлер был равнодушен не только к вопросам экономической и социальной политики, но и к внутриполитическим и конституционно-политическим вопросам. Йекель обосновывает это следующими доводами: 1. Формулировка Гитлера «государство как средство достижения цели» демонстрирует-де его прагматически-оппортунистическое отношение к этим вопросам. 2. Тот факт, что Веймарская конституция никогда не была отменена и заменена новой, да и то, что Гитлер даже не регламентировал законодательно вопрос о преемстве («суть любой конституции»), якобы свидетельствует о его безразличии к этим вопросам[1652]. Первый аргумент мы уже рассматривали в главе 11.2 и показали, что формулировка Гитлера не была выражением пренебрежения к внутриполитическим вопросам, а представляла собой критику консервативных теорий государства и немецкой традиции обожествления государства, однако в первую очередь она должна была обосновать обязанность и право на революцию. Ниже мы сначала рассмотрим второй аргумент Йекеля, т. е. конституционный вопрос.

а. Гитлер о конституционном вопросе и вопросе преемства

В «Майн кампф» Гитлер пишет, что было бы «величайшей ошибкой полагать, что внезапно, из ниоткуда, только обладая властью, можно было бы провести определенную реорганизацию, не имея уже заранее определенного костяка людей, которые были бы прежде всего заранее подготовлены с точки зрения мировоззрения. Здесь также действует принцип, согласно которому более важным, чем внешняя форма, которую механически можно создать очень быстро, всегда остается дух, который заполняет такую форму. В приказном порядке вполне можно, например, привить принцип фюрерства некоему диктаторскому государственному организму. Но наполненным жизнью этот принцип станет только в том случае, если