Через командира мы договорились с ними о ночном прикрытии наших позиций и наладили постоянную связь с представителем второго взвода нашего седьмого отряда с позывным «Киото». Радиоэфир у нас совсем не подвергался цензуре и был похож на голосовой чат в режиме реального времени. В нем можно было поддерживать переговоры с различными подразделениями, в том числе и с соседями.

— «Констебель» — «Киото»? — намеренно коверкал он мой позывной.

— На приеме.

— Ночь темна и полна ужасов! Я заступил в свой дозор! — развлекался он в эфире. — Как там одичалые? На «Стену» не лезут?

— Могут. Нам нужна пара твоих драконов! — подыгрывал я ему в стиле сериала «Игра престолов».

— Драконы уже готовы и ждут сигнала.

— Тогда «Дракарис»! По точке XY. Расход два. Осколочнофугасными! Давай, японец!

Я мгновенно вспомнил японский и на автомате выдал:

— Осс. Сайкин до?

— Что?

— «Привет» говорю по-японски и «Как дела?».

— Нифига себе! Откуда ты знаешь?

— Жил в Японии. Мотоциклами торговал оттуда.

— Круто! Скажи еще что-то?

— Давай стреляй уже! Пожелаем украинцам «Оясуми насай»! То есть доброй ночи.

— Сейчас пожелаем, без базара!

Под руководством «Киото» было два восьмидесятимиллиметровых миномета, которые он любезно предоставлял нам ночью. При помощи них я и вел профилактический упреждающий огонь по возможным точкам накопления противника и помогал Жене отбивать «накаты», если они начинались в ночное время. На тот момент мы были хорошо укомплектованы ПНВ — приборами ночного видения — и легко вычисляли ночное передвижение противника, если оно происходило. Пацаны уже свободно ориентировались по карте и, если замечали ночной движ на передовой, тут же наводили туда восьмидесятимиллиметровых драконов «Киото».

— «Киото» — «Констеблю»?

— Да, «Констебель»? На приеме.

— Нужно накинуть пять вишенок в точку XY и доработать баклажанами.

— Сейчас сделаем им баклажанно-вишневый компот. Пусть твои повара смотрят и, если нужно, мы добавим специи! — отвечал он смеясь.

«Вишнями» мы договорились называть ВОГи, а «баклажанами» — мины от миномета.

Это была странная и забавная фронтовая дружба между совершенно незнакомыми людьми, которые никогда друг друга не видели и, при этом, могли троллить и подкалывать друг друга, и делиться информацией, которую можно было давать в открытый эфир.

— «Киото» — «Констеблю»?

— На приеме!

— Будет время, заходи в гости. Найти нас легко.

Мы там, где стреляют. В ста двадцати метрах от украинских позиций.

— Спасибо. Передавайте им привет, — парировал он. — Прийти не могу. Смокинг заложен в ломбард, а без него я никак.

— Мы подберем тебе новый из свежих трофеев!

— Я патриот. Ношу только фирменное — фабрики «Красный Октябрь»!

— Ладно, — ржал я над его шутками. — Давай по делу. Настало время компота…

С легкой руки «Киото» и остальные командиры стали называть меня на английский манер — «Констебель»! С ударением на второе «Е».

«Абакан», со своими ребятами продвинулся дальше заправки и окопался в лесополосе, чтобы быть поближе к следующему рубежу обороны противника, который находился в восьмистах метрах дальше на север, в районе газовой заправки и солевой базы. Подразделение разведчиков, которое двигалось по «частнику» за Артемовским шоссе, уже продвинулось и находилось напротив этой газовой заправки в трехэтажках. Поэтому украинцы оттянули свои тяжелые машины с крупнокалиберными пулеметами в Бахмут, чтобы РВешники не сожгли их. Больше они нам не досаждали нам своим огнем, и мы могли спокойно продвигаться по передку. Но ежедневный минометный огонь с их стороны велся регулярно.

«Горбунок» — человек-война

Володя практически переселился из Зайцево к нам в подвал, где у его ребят было оборудовано две комнаты. Он мог и должен был находиться при штабе, но там ему было скучно. Я был уверен, что он адреналиновый наркоман, как это часто бывает с военными, и уже не может без осознанного риска и дозы адреналина. Как главный герой фильма «Повелитель бури», который не мог долго сидеть на гражданке и постоянно возвращался в горячие точки. Володя жил на передовой своей особенной жизнью, параллельно выполняя роль наземной разведки, командира артиллерии, гранатометчика и штурмовика.

На фото боец «Горбунок»

Когда он оставался, мы часто общались по вечерам, сидя у буржуйки, попивая кофе и куря сигары, как джентльмены в закрытом мужском клубе. С двадцати двух до двадцати четырех часов было общее время, когда мы могли поговорить о прошлом и поделиться своими мыслями и переживаниями о настоящем и будущем. С двенадцати ночи мы, давая друг другу отдохнуть, делили ночь на два равных отрезка и по очереди дежурили на рации. Первая вахта заступала с полуночи до четырех утра, а вторая — с четырех до восьми. В девять обычно уже начинались «осадки».

Я был рад, что Володя появился среди нас на передке и стал бетонной опорой и надежным соратником в боевых условиях, помогая идти вперед своими присутствием и неуемной энергией. На тот момент я чувствовал сильную усталость из-за морального и физического надлома внутри. До его появления я не мог себе позволить полноценно спать днем, потому что мне необходимо было все контролировать и руководить группами и направлениями. А ночью я не мог спать, потому что с наступлением темноты начиналась вся хозяйственная движуха: поднос боекомплекта, сбор «прогноза погоды» и оценка ситуации, передача информации в штаб, просьбы о пополнении и множество мелких, но очень важных переговоров, которые позволяли мне быть в курсе происходящего и руководить процессом на передовой. Колоссальное напряжение, которое некуда было девать, распирало меня как внутричерепное давление, вызывая приступы гнева или апатии, которые я себе не мог позволить. Я, конечно, мог лечь и поспать, но всегда делал выбор в пользу бодрствования, чтобы быть в центре паутины, чувствуя каждый ее напряженный нерв. Как говорилось в старом анекдоте: «Прыщи на жопе никто не любит! Никто не любит прыщи на жопе! Замкнутый круг какой-то». С приходом «Горбунка» на передок я стал себе позволять спать больше и регулярнее, не опасаясь за то, что просплю очередной накат украинцев и потеряю позиции.

Я знал, что Володя понимает, что и как делать, чтобы наладить оборону и отпор. «Бас» жил в том же режиме, что и я, и выполнял свои задачи, в которые я естественно не лез, если он меня об этом не просил.

Рома «Абакан», конечно, мог меня подменить по административной части, но по части боя он был недостаточно опытен. Да и после назначения его командиром направления, у него было много своих задач. Володя стал недостающим паззлом в нашем отлаженном механизме и восполнил собой и своими талантами все недостающие компоненты. Его