Иван в окоп запрыгнул. Там трымався Коля.

Глаза в глаза. Стволы уперлись в брюхо.

Случилось так, что в суматохе боя

Отнять жизнь сразу не хватило духа.

— Хохол сдавайся!

— Рукы, кацап, в гору!

Они друг другу злобно вместо «здрасти».

— Не кипишуй, братан. Пыхтишь, как поезд скорый.

Давай ствол в землю… И расход по масти?

— Та що ты кажешь? Я тоби нэ розумию…

Нэ розумию я твоей кацапской мовы!

— Иди домой, братан. В натуре. Тут Россия.

Стрелять не буду. Пацана дам слово.

И тут, как коршун, прилетела тихо мина.

Завыли оба от ранений рваных волком.

Иван мать вспомнил… А Мыкола сына.

Шипели в ранах их горячие осколки.

Кровь вытекала. Жгут искали руки.

А вместе с кровью уходила в землю злоба.

Закрыла смерть глаза, и смолкли звуки.

На крыльях в рай взлетели мирно оба.

Лежит Иван. А рядом с ним Мыкола.

Два славянина. Мужика-солдата.

Им два креста вкопали деревянных. Новых.

Спокойно спите вечным сном, ребята.

22 сент. 2023

«Непонятки» с соседями

Окончательно заняв лес, мы окопались и стали ждать, когда «Пятерка» выровняет с нами западный фланг. Без этого мы не могли двигаться дальше и штурмовать позицию «Остров». На северо-западе леса находилось два оврага, в одном из которых был вырыт склад, где погиб «Грешам». Овраги упирались в низину, по которой протекал ручей, впадающий в ставок. Южнее ставка находилось поле, рядом с которым находились два участка с жилыми домами и хозяйственными постройками. В шестистах метрах на запад от нас располагалась большая автобаза, застроенная ангарами и двухэтажными промышленными зданиями — ремонтными цехами и гаражами. В мирное время там парковалась сельскохозяйственная техника, которая работала в полях. «Пятерка» уже больше двух недель билась за эту базу, но не могла зацепиться и выбить украинцев. Не успевали они выбить их с базы, как укропы проводили мощную артподготовку и контратаковали, выбивая «Пятерку» с занятых позиций. В Бахмуте воевали самые подготовленные и мотивированные части ВСУ. «Пятерке» достался трудный участок: Клещеевка и Мариупольское кладбище.

По договоренности с командиром штурмового отряда, который пытался брать эту автобазу, мы поддерживали их фланговым огнем во время их штурмов. Порой обстановка менялась в течение нескольких часов.

Основная проблема на войне — это связь и своевременность поступления информации об изменении ситуации. Там, где нарушена коммуникация, позиции брать можно голыми руками. Благодаря тому, что украинцы смогли грамотно ударить по штабам и нарушить логистику наших подразделений, им удалось провести успешное контрнаступление под Купянском и Изюмом.

Боевое подразделение — это живой организм, в котором связь является нервной системой. Если нарушить поступление сигналов от мозга к любой конечности, она перестает работать или начинает жить своей жизнью, хаотично выполняя нелепые движения. Без связи и координации передвижений даже самое боевое подразделение может ошибаться и делать необдуманные телодвижения.

— «Констебль» — «Айболиту»? Вижу на автобазе противника. Видимо, опять выбили они «Пятерку». Лазят там в наглую.

— Сейчас решим, что там можно сделать. Спасибо за информацию. Конец связи.

Я связался с нашими старыми друзьями — десантниками, которые по-прежнему приходили к нам на работу вахтовым методом и помогали ПТУРить противника.

— Братан, нужно выдвинуться в сторону крайней позиции в лесу и сделать пару выстрелов. Помочь соседям.

— А по чему стрелять?

— Ребята покажут. Там вас «Айболит» встретит.

— Легко, — ответил мне «Боцман». — Нам добежать туда час, где-то.

Десантники перетащили свою установку и сделали два выстрела по зданию автобазы буквально через полтора часа.

И тут же мне стали кричать в рацию, что мы ПТУРим своих. Оказалось, что пока они передвигались на позицию, наши уже сумели выбить ВСУ и обустраивали позиции для обороны. По счастливой случайности никто из «Пятерки» не пострадал. Один боец получил легкую контузию и несколько порезов от «вторички».

— «Констебль»! Больше так не делай! — кричал мне командир в рацию.

— Так они бы предупредили. По нам оттуда работали.

После этого случая я лично поехал с извинениями в «Пятерку» и договорился с их замкомвзвода о более щепетильном взаимодействии.

Подготовка к штурму «частника».

Нам всем было понятно, что в недалеком будущем мы возьмем «Остров» и будем заходить в «частник», который вытягивался в нашу сторону этаким валенком, примыкающим своей тыльной стороной к Артемовскому шоссе. Нижняя часть валенка была разбита на четыре участка домов, с огородами внутри участков. В среднем, в одном таком квартале находилось от двадцати до двадцати восьми домов. Кварталы были разделены асфальтовыми дорогами, которые и являлись артериями, по которым будут подвозиться БК и личный состав. Это были первые частные дома, куда нам предстояло зайти.

Мы с «Горбунком», «Пегасом», Женей, Ромой и «Эрнстом» стали просчитывать варианты захода в этот «частник» и высматривать дома, которые были превращены украинскими военными в опорные пункты обороны. Рассматривая их, мы старались думать, как противник.

— Как думаешь, Володя, где они посадили снайперов и наблюдателей? Вот ты бы, где их разместил?

— Вот домик интересный. Вот этот, 5ю который. Вот видишь, у него под крышей такое маленькое круглое окошко.

И он выше всех остальных. Вывод напрашивается сам собой.

— Не сильно просто?

— Ну на всякий случай нам бы сложить его ПТУРом. ПТУР для такой работы лучше всего, — слушая его я кивал головой, мысленно соглашаясь.

— Женя, поставь отдельного фишкаря, пусть он попасет этот дом и вот это окошко, — дал я распоряжение «Айболиту».

«Горбунок» оказался прав, и наше визуальное наблюдение быстро выявило блики оптики, которая мелькала в этом окошке. Это могло значить только одно: там засел наводчики, либо снайперская пара. И те, и другие подлежали уничтожению в первую очередь. Десантники удачно заптурили этот дом, с его окошком, и дом перестал представлять для нас интерес. Тактика, которую применял «Горбунок», называлась «НБО» — непрерывный беспокоящий огонь. «Человек-война», как назвал Володю один из журналистов, который приезжал к нам делать репортаж, был не просто солдатом, он был стратегом и философом военного дела. Обладая живым умом и хорошо развитой наблюдательностью, он мог придумывать неожиданные и спонтанные ходы, которые позволяли нам быть успешными.

Прозорливость и мудрость «Крапивы» — нашего командира — состояла в том, что он быстро понимал, кого и на какую должность