Вопросы были риторические, но хотелось пофантазировать о том, что Харьковская область точно была за Россию и нужно было ее забирать тогда.

Контратака «немцев»

В подвал вернулся довольный, раскрасневшийся «Горбунок» и сел пить чай. Я слышал, что он был на позициях и хотел расспросить его лично о том, что там происходит. Сам бы он вряд ли стал рассказывать подробности. Володя вел себя в бою как гусар и был скромен и лаконичен как спартанец, когда дело доходило до рассказов. Но уж если он начинал рассказывать, это было красочно. Он просто нуждался в первом уточняющем вопросе.

— Ну, как там мои? Закрепились? — издалека начал я.

— Да, нормально. Помог им там немного с последним блиндажам. Уперлись в него и не могли пробиться.

— И что получилось? — продолжал я выпытывать у него детали.

— Да я тут ходил, ходил. Слушал, слушал, как они взять ничего не могут. И решил помочь им.

— А мне-то почему ничего не сказал?

— Так я командира спросил, он разрешил. Я и взял вместо автомата РПГ и гранат и побежал туда с парой бойцов. Разведал там, в чем проблема. Они мне говорят, мол, не могут выбить хохлов из блиндажа. А ты же знаешь, я хорошо навскидку работаю с гранатомета. Рассредоточил их там по секторам, дал команду подготовиться штурмовой группе и кладу два выстрела прямо в блиндаж. Разношу все к ебеням! Командую:

«На штурм»!

— Ничего себе. То есть вот они там толкались, толкались, и тут ты раз на белом коне и все пошло-поехало!

— Пришлось там пару человек немного повоспитывать. Группа штурмовая пошла, а эти из прикрытия им в спину по-сомалийски стреляют. Дебилы! Дал там леща одному, автомат забрал и в бой.

— Эх! Плохо ты Володя смотрел в детстве фильм «Чапаев». Так рисковать нельзя. Ты же командир!

С этого штурма началось повальное увлечение стрельбой из РПГ среди бойцов. Многие видели, как «Горбунок» разнес блиндаж и помог продвинуться группе, кто-то слышал про его подвиги от других. Бойцы стали просить научить их его стрелять из гранатомета, что он с удовольствием и делал. Он не просто учил их стрелять — он мотивировал их и объяснял преимущества РПГ перед гранатами.

— Вот смотри… — чертил он на земле палочкой схему. — Вот противник и его окопы. Вот ты. Чтобы кинуть гранату, тебе нужно подползти на метров тридцать, и вероятность, что тебя убьют, достаточно велика. А когда ты стреляешь с гранатомета, тем более навесиком, ты можешь и за двести метров быть, и даже за триста. Эффективность разрыва намного больше.

А если термобаром вмазать, то тут вообще жара! Понимаешь?

— Угу, — соглашался и кивал головой боец.

— Ну, тогда бери РПГ. Так… Становишься вот так. Смотришь, чтобы сзади никого не было. Кричишь: «Выстрел!». И стреляешь.

— Выстрел! — орал боец и производил пуск.

Граната летела в сторону противника и взрывалась в «частнике».

— Отлично! А теперь просто бери и тренируйся. Вышел поссать, захвати РПГ и ебни по ним. Идешь куда-то, захвати «трубу» и еще раз ебни! Стреляй постоянно — и научишься.

Следующий день

Ночью украинцы попробовали заползти с солевой базы на газовую заправку, но пацаны расстреляли по ним по несколько рожков и отогнали их, дав понять, что это уже наша территория.

На следующий день, мы подготовились и стали штурмовать оставшиеся позиции «Острова» с двумя укрепленными блиндажами. Дорога к ним шла на спуск и хорошо простреливалась с «частника» Бахмута. Поэтому я приказал пацанам двигаться не по траншее, а укрываясь за бруствером со стороны наших позиций. Первая штурмовая группа так и шла первой и заняла без боя остальные укрепы. Ночью украинцы покинули «Остров», и он полностью перешел под наш контроль. Когда парни первой штурмовой группы заняли последний блиндаж, их всех троих сняли снайпера — они получили огнестрельные ранения конечностей разной тяжести. Но, к счастью, то ли снайпера были криворукие, то ли погодные условия не позволяли стрелять более точно, несмотря на близость между ними и нашими. Когда я доложил, что позиция, которая досаждала нам два с половиной месяца и вокруг которой вырос миф о ее несокрушимости, была взята за два дня с минимальными потерями в два «двухсотых» и четыре «трехсотых» бойца, командир пообещал представить всех без исключения участников штурма к правительственным наградам.

К вечеру «Пустырник» прислал десять обещанных мин ПОМ-2Р, и я вызвал бойца из группы «Абакана», про которого он говорил, что тот в теме.

— Знаешь, что это? — спрашивал я и показывал на мины.

— Конечно! — с самоуверенной ухмылкой ответил молодой боец лет двадцати трех.

— Как взвести на боевую?

Он, молча и не задумываясь сделал все как по учебнику и радостно посмотрел на меня.

— Готово!

— Мастер!

Было приятно осознавать, что мое подразделение превратилось в машину, располагающую разными специалистами, в отличие от первых дней нахождения здесь.

— Вот тут, тут и тут нужно заминировать, — показывал я места на карте.

— Сделаем, — просто ответил он.

Забрав мины, боец ушел на «Остров».

Вечером я, по обыкновению, законектился со своим эфирным приятелем.

— «Киото» — «Констебелю»? — уже сам искажал я свой позывной.

— Хав ар ю, мистер Констебель? — коверкая английские слова поприветствовал он меня. — Слышал про вашу победу! Поздравляю, вас май женераль!

— Аригато, «Киото-сан».

Мы договорились с ним, что раз в час он будет простреливать позиции между «частником» и крайними блиндажами «Острова», чтобы ночью «немцы» не пробовали накатывать на наши еще слабо укрепленные позиции.

Эта местность административно уже являлась частью города Бахмут и, захватив ее, мы официально вошли на его территорию. С этого момента, согласно картам, мы фактически воевали уже в городе. Впереди оставалась только солевая база и небольшая база ремонта сельхозтехники, которая была в двухстах метрах севернее. А дальше начиналась Харьковская улица — южная граница частного сектора города, который нам предстояло брать.

Постапокалипсис и «Безумный Макс 4»

Утром меня вызвал командир и сказал, чтобы я приезжал за пополнением и обсуждением дальнейших планов. Я хотел пойти пешком, но в этот раз решил рискнуть прокатиться и вызвал «Бахмут-такси». За мной приехала наша видавшая виды четверка, которая массово производилась на территории России, Украины и даже в Египте. Команда «Баса» по-доброму отжала ее у эвакуационной группы Зайцево, которые ее просто бросили у завода, когда миной ей пробило все колеса. Ребята нашли в Опытном резину и оставили ее себе.