трудно уместить даже основную информацию о его многогранной кипучей деятельности. Не удивительно, что романовская «генетическая усталость», о которой я уже писал, потихоньку подкралась и к Его Высочеству. Торжественное и сердечное празднование 50-летия Михаила Павловича в 1848 году, по замыслу Николая I, должно было поддержать его дух. Государь подарил две пушки, вылитые в год рождения юбиляра, и повелел гвардии артиллеристам отдавать ему такую же честь, как Императору. Вошедшего утром в свой кабинет Михаила Павловича встретили одетые в артиллерийские мундиры Цесаревич Александр, 15-летний крестник Великий Князь Михаил Николаевич вместе со всеми подчиненными юбиляру генералами. Они вручили ему всемилостивейший рескрипт – описание всех преобразований артиллерии за 30-летний период управления ею Михаилом Павловичем. Старший по чину артиллерийский генерал преподнес список сослуживцев, принимавших участие в подписке на сооружение бюста Великого Князя в Артиллерийском училище. Памятник был вылит по воле Государя из пушек, взятых юбиляром на стенах Браилова в 1828 году (авторы бюста – знаменитые скульпторы И.П. Витали и П.К. Клодт). Фельдмаршал князь И.Ф. Паскевич представил рапорт о состоянии вооружения армии («Документы в связи с 50-летием служебной деятельности Великого Князя Михаила Павловича». – РГИА. Ф. 1075, оп. 1, д. 23; 1848 г.). Затем юбиляр принимал Главный штаб и гвардейский корпус, в рядах которого состояли все великие князья. К обедне, отправлявшейся в дворцовой церкви, приехал Государь с царской фамилией. После службы происходило в Михайловском манеже молебствие с парадом, при котором старший брат принял младшего, стоя на фланге, и первый прокричал «ура!». На молебне, за обычным многолетием царственному дому, протодиакон провозгласил вечную память императору Павлу, которым Великий Князь был пожалован в генерал-фельдцейхмейстеры, и многолетие всему русскому воинству. При последнем раздались выстрелы из пушек, поставленных у памятника Петра Великого перед Инженерным замком, и в эту же минуту гремели такие же выстрелы по всей России, где только имелись пушки. Затем Великий Князь продолжал принимать поздравления, что заняло все время до обеда. Являлись попеременно: Государственный Совет, депутация от дворянства с губернским предводителем, биржевое купечество с городским главой и прочие.

Великий Князь повторял, что не знает, как впредь заслужит излитые на него милости; всех благодарил от души за оказанную ему честь, говоря, что после расположения государева выше всего ценит знаки общей внимательности, налагающие на него еще более обязанностей; для каждого находил приветливое слово, принимал поздравления глубоко растроганный, со слезами на глазах. Многих он целовал, а биржевых депутатов числом до сорока перецеловал всех, каждого трижды. В 4 часа был торжественный обед в Гербовом зале Зимнего дворца на 500 человек, только для военных. Вечер окончился спектаклями во всех театрах, в которых отведены были бесплатные места для воспитанников военных училищ и нижних чинов артиллерийских команд.

На другой день был бал у Цесаревича, огромный и роскошный, на 800 человек. Великий Князь Михаил Павлович рассказывал о том, насколько был осчастливлен знаками общего внимания к нему: «Теперь только я понял, – сказал он М.А. Корфу (2003) – что жизнь моя прошла недаром, и этот день останется навсегда одним из счастливейших моих воспоминаний. Представьте, что «сладкие» впечатления могут действовать и на такую крепкую натуру, какова моя. Сегодня утром мне надо было принять новый знак внимательности и ехать в Артиллерийское училище для присутствования при открытии там моего бюста; вдруг в ту минуту, как садиться в сани, мне сделалось так дурно, что я чуть не упал и только с помощью доктора кое-как оправился».

Празднование юбилея заключилось двумя обедами: одним, 8 февраля, в присутствии царской фамилии, для всех офицеров артиллерийского ведомства, которых собралось до 600 человек; другим, 10 числа, для нижних чинов того же ведомства, которых было по семи от каждой батареи (Корф М.А., 2003). Вся столица торжественно чествовала юбиляра. Никто и представить не мог, что семья Романовых вскоре лишится этого яркого человека…

* * *

Формулярный список Великого Князя – один из самых удивительных документов о прохождении службы, который мне приходилось держать в руках. Это – увесистый том, где содержится ежегодная фиксация[138] дел человека, служившего Вооруженным силам России. Практически круглосуточно, всю сознательную жизнь… До того трагического момента на военном смотре. Он встретил конец жизни так, как и жил – со шпагой, в седле, перед строем приветствовавших командующего солдат – его сыновей…

Полное название архивного документа – Формулярный список о службе и достоинстве Его Императорского Высочества Генерал-Фельдцейхмейстера Великого Князя Михаила Павловича (ф. 548, оп.4/59, д. 23-а). Список представляет собой книгу в строгом темно-зеленом переплете с золотым тиснением, объемом 123 листа, исписанную каллиграфическим почерком делопроизводителей. Интересны некоторые графы: «Из какого звания? – Из Императорской фамилии». «Недвижимое имение? – В СПб Каменный дворец с флигелями и садом; Остров, называемый Каменный с разными заведениями и садом… в г. Павловске дворец со строениями, заведениями и деревнями, в коих 451 душа крестьян; в Гдовском уезде Выскатская волость с 3461 душой. В городе Ораниенбауме дворец с принадлежащими ему строениями, садами, оранжереями и приписанными к оному крестьянами. В Ораниенбаумском и Ямбургском уезде в разных деревнях 3544 души… Близ города Гатчина в Староскворецком Ямте 697 душ; в городе Москве дом с каменными и деревянными строениями и садом».

«Вступил в службу 28 генваря 1798 г. в чине генерал-фельдцейхмейстера и шефа Гвардейского Артиллерийского батальона. С 1825 г. – Присутствующий в Государственном Совете; с 1831 г. – командир Гвардейского корпуса, генерал-адъютант Его Императорского Величества, с 1832 г. – почетный президент Военной академии при Главном Штабе; с 1834 г. – Присутствующий в Правительствующем Сенате».

Начало участия в боевых действиях:

– в 1814–15 гг. во время похода российской армии во Францию;

– 14 декабря 1825 г. «во время возникшего в С-Петербурге бунта»… «15 – числа собрав Лейб-гвардии Морской экипаж в казармах его, арестовал виновных офицеров и привел лично весь батальон на Адмиралтейскую Площадь для принятия присяги»;

– 1828 г. – «В войне с Аттоманскою Портою в Молдавии и Валахии»;

– в 1831 г. – «В войне противу польских мятежников…»

Из раздела о награждениях: Кроме орденов и медалей, за участие в боевых действиях 29 июня 1828 г. получил шесть медных орудий из числа взятых на стенах Браилова «при взятии этой крепости русскими войсками под командованием Великого Князя», за польскую кампанию 1 июня 1831 г. – «Монаршее благоволение… и шпага с особою надписью и алмазным украшением».

В Рескрипте по итогам работы Комиссии, учрежденной для открытия злоумышленных обществ (1826 г.) особо отмечено «желание открыть невинность, – вернейший способ к оправданию преступного средства, и возможного снисхождения». О многом говорят эти скупые казенные слова…

В списке поощрений «по званию Командующего Гвардейским Корпусом (л. 35–36) – 23 июля 1827 г. – «Императором во время