юнкер не был ни уволен, ни принят без его разрешения. Великий Князь входил в мельчайшие подробности его устройства. Артиллерийское Училище в январе 1825 года дало первый выпуск. При жизни Михаила Павловича из него было выпущено по окончании полного курса – 335 и прошедших курс юнкерских классов – до 500 офицеров. В конце 1833 года Великий Князь получил орден Святого Владимира 1-й степени «за неусыпную попечительность об основательном образовании вверенного ему юношества».

Начавшиеся с 1837 года командировки офицеров с научными целями за границу вскоре поставили образование артиллеристов на одну высоту с иностранными армиями. В период управления Михаилом Павловичем учебными заведениями разрабатывалась во всех подробностях новая система военного воспитания. Курс кадетских корпусов распределен был на восемь классов с изданием по каждому предмету обязательных программ, учебных руководств. Для большинства военно-учебных заведений возведены новые здания, а для остальных – перестроены прежние. Для летнего пребывания воспитанников в загородных местностях устроены лагеря со всеми приспособлениями для просторного и удобного проживания; для летнего лечения хронически больных воспитанников Великий Князь устроил санаторную станцию в своем Ораниенбаумском имении, а потом в селе Лопухинке и в Старой Руссе. Как вновь учрежденные, так и преобразованные кадетские корпуса пользовались репутацией наиболее благоустроенных учебно-воспитательных заведений.

Всем выпущенным из них были хорошо памятны представления молодых офицеров Великому Князю в залах Михайловского дворца или на садовой его террасе, а также на дворцовой площадке в Павловске; каждый из них вспоминал Михаила Павловича, требовательность при осмотре обмундирования офицеров, приветливые слова благодарности за годы учения и простые, сердечные наставления на предстоящую службу. Характер наставлений юным офицерам был изложен в Обращении Михаила Павловича, собственноручно им написанном – «Прощание с моими детьми военно-учебных заведений»: «Отпуская вас на службу, я обращаюсь к вам не как начальник, а как отец, вас душевно любящий, который следил за вами с юных лет и радовался вашим успехам. Теперь вы выходите на поприще жизни военной, – прощаюсь с вами; внемлите моему совету. Не забывайте никогда Бога и родителей ваших, которым вы одолжены вашим существованием… Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном поведении, а потому избегайте всякого соблазна и не забывайте слов самого Спасителя: “Не введи нас во искушение”».

Помимо «живой силы», Великий Князь был ответствен перед Государем и страной за состояние оборонной промышленности. Стиль руководства Михаила Павловича этой отраслью можно проследить на примере знаменитого Ижевского арсенала. Завод рос и креп одновременно с Великим Князем. Имя его поминали при всех изменениях в оружии, в награждениях, представлениях, инспекциях и прочих делах по артиллерийскому ведомству. В личные гербы Михаила Павловича и его Августейших преемников на этом посту всегда включались перекрещенные пушечные стволы. Они встречались и во всевозможной заводской символике.

Первый генерал-фельдцейхмейстер был в высшей степени взыскательным начальником. Свою строгость Михаил Павлович демонстрировал как через резолюции на ижевских документах, так и через присылку инспекторов из своего штаба. Особенно важна здесь одна замечательная личность, особо доверенное лицо генерал-фельдцейхмейстера. Полковник лейб-гвардии I артиллерийской бригады Илья Модестович Бакунин инспектировал завод в октябре-ноябре 1833 года. Это двоюродный племянник теоретика анархизма М.А. Бакунина, адъютант Великого Князя. По представлению полковника Его Высочество повелел «назначить над церквами непременных работников Благочинного протопопа заводского собора». Почитавший вековые традиции церкви, Бакунин немало сделал для укрепления среди ижевцев христианской нравственности. «Заставлять работать по воскресеньям здесь вредно, потому что это расстраивает хозяйство мастеровых. Но главный вред – нравственности оружейников. Многие привыкают не ходить в церковь». Михаил Павлович наложил Высочайшую резолюцию: «Поставить в обязанность заводского начальства пещись о том, чтобы мастеровые свято соблюдали постановления религий».

В сентябре 1847 года завод инспектировал еще один посланник Великого Князя – генерал-майор Сергей Сергеевич Голицын. Он контролировал «выделку новых ударных ружей». По повелению Михаила Павловича в Санкт-Петербурге был создан «Комитет для усиления действий Ижевского оружейного завода». Генерал-фельдцейхмейстер полагал, что завод вполне может поставлять 50 тысяч пехотных ружей в год. Эта грандиозная программа была воплощена в жизнь. Ижевское оружие стало знаменитым на весь мир.

Именно ижевцы постарались как можно лучше увековечить память о Михаиле Павловиче после его кончины. Уже 11 апреля 1850 года генерал-майор А.Я. Кнуст обратился к инспектору оружейных заводов от имени ижевских оружейников, «которые имели счастье служить под начальством Михаила Павловича». Они «изъявили желание на память Его Высоких забот и попечений об их состоянии соорудить ему памятник». Прилагалось два чертежа и гарантировалось, что потребная сумма будет собрана самими оружейниками по подписке. 30 мая 1850 года инспектор дал разрешение, а 31 декабря следующего года 46 избранных мастеровых-совещателей единодушно постановили отпустить деньги на памятник из платы мастеровым за сверхплановые ружья.

К осени 1852 года единственный в России памятник Великому Князю Михаилу Павловичу высился на предзаводской площади. Автором проекта вернее всего мог быть заводской архитектор Иван Трофимович Коковихин. Кто-то из высоких советчиков вполне логично обязал его взять за основу композицию памятника старшему брату Михаила Павловича – Александру I. Это знаменитая Александровская колонна, воздвигнутая в 1834 году на Дворцовой площади Санкт-Петербурга по проекту Огюста Монферрана. Его «Александровский столп» взметнулся на 48 метров, Михайловский же был вчетверо ниже. Ангел с крестом, увенчавший ижевскую колонну, по общему силуэту аналогичен столичному. Различия в том, что петербургский ангел указует правой рукой на небо и на крест, который стоит у его левого плеча, ижевский же молитвенно сложил руки на груди, а крест располагался у правого плеча. На чугунном пьедестале с орлами по углам блестели золотом надписи: с юга «Незабвенному Генерал-Фельдцейхмейстеру признательные подчиненные», а с севера «Его Императорское Высочество Великий Князь Михаил Павлович. Родился в 1798 году, скончался в 1849 году». Принципиально важным было символическое расположение памятника. Он встал точно посередине между главным заводским корпусом и Александро-Невским собором. В этом был высокий смысл. Памятник связал воедино два здания и конкретно иллюстрировал тезис, которому следовали ижевские подчиненные Михаила Павловича: «Православие, самодержавие, народность» или то же, но другими словами – «За Веру, Царя и Отечество!» Нигде в России больше не было ансамбля с такой символикой. Духовенство заводского собора окропило чугунную колонну с оградой из старых боевых пушек святой водой, воинские роты взяли «на караул», а господа «избранные оружейники» преклонили перед обелиском любимому шефу сверкающие медью цеховые значки. Простоял этот замечательный памятник менее семидесяти лет. Увы! В 1919 году он был отправлен в переплавку. Место, занимавшееся памятником, до сих пор свободно, поэтому среди ижевской общественности сейчас высказываются пожелания о его восстановлении (Шумилов Е., 2003).

В отведенной князю главе