(1) Представьте, монахи, как если бы арестовали вора, преступника, и привели бы его к царю, сказав: «Ваше величество, это вор, преступник. Пусть ваше величество наложит на него наказание». Царь бы сказал: «Идите, почтенные, и прочно свяжите за спиной руки этого человека крепкой верёвкой, побрейте ему голову, ведите от улицы к улице, от площади к площади под барабанную дробь. Затем выведите его через южные ворота и отрубите ему голову к югу от города». Люди царя сделали бы так, как им приказано, и отрубили бы ему голову к югу от города. Стоящий в стороне человек подумал бы: «Воистину, этот человек, должно быть, совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое обезглавливанием, если люди царя связали у него за спиной руки… отрубили голову к югу от города. В самом деле, мне никогда не следует совершать такого злодеяния, предосудительного, наказуемого обезглавливанием».

Точно также, когда монах или монахиня утвердили [в себе] острое восприятие опасности в отношении нарушений параджики, то можно ожидать того, что тот, кто прежде никогда не совершал нарушение параджики, не совершит этого, а тот, кто совершил такое нарушение, будет стараться исправить его в соответствии с Дхаммой{371}.

(2) Представьте, монахи, как если бы человек завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы, водрузил бы на плечо дубину и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое побитием дубиной. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» Стоящий в стороне человек подумал бы: «Воистину, этот человек, должно быть, совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое побитием дубиной, раз он завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы, водрузил на плечо дубину и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое побитием дубиной. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» В самом деле, мне никогда не следует совершать такого злодеяния, предосудительного, наказуемого побитием дубинами».

Точно также, когда монах или монахиня утвердили [в себе] острое восприятие опасности в отношении нарушений сангхадисесы, то можно ожидать того, что тот, кто прежде никогда не совершал нарушение сангхадисесы, не совершит этого, а тот, кто совершил такое нарушение, будет стараться исправить его в соответствии с Дхаммой{372}.

(3) Представьте, монахи, как если бы человек завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы, водрузил бы на плечо мешок с золой и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое мешком с золой. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» Стоящий в стороне человек подумал бы: «Воистину, этот человек, должно быть, совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое мешком с золой, раз он завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы, водрузил на плечо мешок с золой и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, наказуемое мешком с золой. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» В самом деле, мне никогда не следует совершать такого злодеяния, предосудительного, наказуемого мешком с золой».

Точно также, когда монах или монахиня утвердили [в себе] острое восприятие опасности в отношении нарушений пачиттии, то можно ожидать того, что тот, кто прежде никогда не совершал нарушение пачиттии, не совершит этого, а тот, кто совершил такое нарушение, будет стараться исправить его в соответствии с Дхаммой{373}.

(4) Представьте, монахи, как если бы человек завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, достойное порицания. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» Стоящий в стороне человек подумал бы: «Воистину, этот человек, должно быть, совершил злодеяние, предосудительное, достойное порицания, раз он завернулся в чёрную ткань, распустил свои волосы и сказал большой толпе людей: «Многоуважаемые, я совершил злодеяние, предосудительное, достойное порицания. Что мне сделать, чтобы вы были довольны мной?» В самом деле, мне никогда не следует совершать такого злодеяния, предосудительного, достойного порицания».

Точно также, когда монах или монахиня утвердили [в себе] острое восприятие опасности в отношении нарушений патидесании, то можно ожидать того, что тот, кто прежде никогда не совершал нарушение патидесании, не совершит этого, а тот, кто совершил такое нарушение, будет стараться исправить его в соответствии с Дхаммой {374}.

Таковы, монахи, четыре опасности нарушений».

АН 4.245

Сиккханисанса сутта: Тренировка

редакция перевода: 25.09.2014

Перевод с английского: SV

источник:

"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 610"

[Благословенный сказал]: «Монахи, эта святая жизнь ведётся с тренировкой в качестве её блага, с мудростью в качестве её надзирателя, с освобождением в качестве её сердцевины, с осознанностью в качестве её управителя{375}.

(1) И каким образом, монахи, тренировка является её благом? Тренировка относится к подобающему поведению, которое было предписано мной моим ученикам, так чтобы те, у кого нет доверия, обрели бы доверие, а те, у кого есть доверие, возросли бы [в своём доверии]. Человек берётся за исполнение этой тренировки, относящейся к подобающему поведению, именно так, как я предписал это своим ученикам, поддерживая её цельной, безупречной, не имеющей изъянов, незапятнанной, так чтобы те, у кого нет доверия, обрели бы доверие, а те, у кого есть доверие, возросли бы [в своём доверии]. Предприняв их, он тренируется в правилах тренировки.

Далее, правила тренировки, которые являются основополагающими для святой жизни{376}, были предписаны мной моим ученикам ради полного уничтожения страданий. Человек берётся за исполнение этой основополагающей для святой жизни тренировки именно так, как я предписал это своим ученикам ради полного уничтожения страданий, поддерживая её цельной, безупречной, не имеющей изъянов, незапятнанной. Предприняв их, он тренируется в правилах тренировки. Вот каким образом тренировка является её благом.

(2) И каким образом мудрость является её надзирателем? Учения были даны мной моим ученикам ради полного уничтожения страданий. Нужно тщательно исследовать эти учения мудростью именно так, как я научил этому моих учеников ради полного уничтожения страданий. Вот каким образом мудрость является её надзирателем.

(3) И каким образом освобождение является её сердцевиной? Учения были даны мной моим ученикам ради полного уничтожения страданий. Посредством освобождения человек переживает эти учения именно так, как я научил этому моих учеников ради полного уничтожения страданий. Вот каким образом освобождение является её сердцевиной.

(4) И каким образом осознанность является её управителем? Осознанность [должна быть] внутренне хорошо утверждена так: «Именно таким образом я исполню тренировку, относящуюся к благому поведению, которое я ещё не осуществил, или же различными отношениями посодействую мудростью тренировке, относящейся к благому