1951 г. Оттава объявила, что страна больше не намерена ждать. Год спустя, убедившись, что намерения Канады серьезны, конгресс США, вновь подталкиваемый сталелитейным лобби Огайо, рвущимся к лабрадорской железной руде, в конце концов, согласился на совместное освоение Морского пути Св. Лаврентия и его гидротехнического потенциала. В 1954 г. было подписано соглашение. Однако очень многие канадцы были этим откровенно разочарованы, ведь они только отважились сделать это самостоятельно.

Американский капитал финансировал резкий подъем добывающей и обрабатывающей промышленности по всей Канаде. В 1945–1955 гг. доля капитала США в стране удвоилась с 4,9 до 10,3 млрд долл., а прямые инвестиции даже утроились. В отличие от британских инвесторов, обычно ссужавших капитал под проценты, американцы предпочитали покупать предприятия сразу в прямую собственность и приобретать контрольный пакет акций. Критики из числа как консерваторов, так и социалистов давно предостерегали от американской «долларовой дипломатии». В 1950-е гг. их тревогу разделяло еще меньшинство канадцев, но число недовольных постоянно росло. В качестве примера того, во что обходится корпоративный империализм, ФКС могла указывать на обедневшую, плохо управляемую Центральную Америку. Консерваторы утверждали, что инвестиции США ослабляли связи Канады с Великобританией. В 1956 г. обе партии наконец объединили свои усилия, чтобы противостоять предложенному К.Д. Хау грандиозному проекту трансканадского газопровода, потому что за капиталом и экспертизой он обратился к техасским компаниям.

Все же дебаты 1956 г. по поводу строительства трубопровода носили политический и идеологический, а не экономический характер. В необходимости трубопровода, равно как и любого другого рода разработок, ускоренных иностранным капиталом, не сомневалась ни одна из партий. Большинство канадцев в довоенные годы жили слишком бедно, чтобы задавать бестактные вопросы об источниках послевоенного процветания. Красноречивые политики, возглавлявшие правительство либералов, слишком нетерпимо относились к экономическому национализму. Политики знали, что экономический рост — благодатная почва для привлечения голосов. Рабочие заявили, что работодатели США часто платят лучше, чем их канадские конкуренты. В октябре 1958 г. трубопровод от Берсталла в провинции Саскачеван до Монреаля протяженностью 3,7 тыс. км (2,3 тыс. миль) был спокойно и к общей пользе достроен.

Общее процветание отвлекало внимание от тех регионов и отраслей промышленности, которые не затронул послевоенный бум. Парализованная повсеместным переходом на нефть и природный газ добыча угля на обоих побережьях и в Альберте находилась в глубоком упадке. Европа больше не могла позволить себе импортировать канадский сыр, говядину, бекон или яблоки. Больше не было империи, служившей защищенным рынком для изготовленных канадцами легковых автомобилей, хотя внутренний рынок, расширяющийся в результате роста благосостояния жителей, компенсировал потери на уровне самого высокого экспорта канадских промышленных товаров в предвоенные годы. Расстояния и нехватка долларов в зарубежных странах вынуждали Канаду все больше увеличивать экспорт в Соединенные Штаты. Большинству промышленных товаров не было ходу через американские таможенные барьеры, однако имелись лазейки для поставок на рынки США канадской газетной бумаги, древесины и никеля. Хотя после 1952 г. положительное сальдо внешнеторгового оборота исчезло, приток американских инвестиционных долларов все еще помогал Канаде поддерживать платежеспособность, а ее жителям, безусловно, такую комфортную жизнь, какой еще не бывало в их истории. Согласно переписи 1911 г., тогда большинству канадцев заработка не хватало даже на предметы первой необходимости. То же самое наблюдалось в 1921, 1931 и 1941 гг. По данным переписи 1951 г., бедные в Канаде уже стали меньшинством; к 1961 г. бедняки составляли лишь 15 % населения.

Довольные люди знали, кого благодарить. Пятнадцатого ноября 1948 г., превзойдя сэра Роберта Уолпола[423] по продолжительности пребывания на посту премьер-министра за все годы деятельности Британского парламента, У.Л. Маккензи Кинг наконец ушел в отставку. Избранный 7 августа на съезде Либеральной партии ее новым лидером Луи-Стефан Сен-Лоран три месяца пребывал в состоянии нелепой неопределенности. Ведущий квебекский юрист, родившийся во франкоирландской семье лавочников из восточных тауншипов провинции Квебек, оказавшийся в 1941 г. в Оттаве, куда его вызвали в качестве временной замены недавно умершего Эрнеста Лапуанта, близкого друга и единомышленника Маккензи Кинга, он проявил интеллект, дальновидность и совершенно неординарное видение мира. В 1942 г., будучи министром юстиции, он не побоялся решить расколовший англо- и франкоканадцев спорный вопрос о всеобщей воинской повинности и сохранил при этом свое кресло. Вовлеченный в послевоенную политику волею случая в надежде заниматься международными делами, Сен-Лоран в результате оказался единственным очевидным преемником Маккензи Кинга. Не менее красноречивый, толерантный, осмотрительный и проницательный, он управлял делами Канады с достойной сдержанностью хорошего адвоката. Его качества лишь укрепили решение, с которым многие канадцы, вероятнее всего, шли на выборы в 1949 г. В отличие от сухого, неохотного одобрения, полученного Маккензи Кингом в 1945 г., эти выборы Сен-Лоран выиграл с таким огромным перевесом, какого еще не было в парламенте с момента создания Конфедерации: либералы получили 193 места, консерваторы — 41, ФКС — 13 и Партия «Социального кредита» — 10.

Четыре года спустя выдвигать кого-то другого не было никаких веских причин. Послевоенное процветание легко справилось с проблемами бедной провинции Ньюфаундленд, грандиозным перевооружением, вызванным «холодной войной», и беспрецедентным демографическим взрывом (беби-бумом). Никогда еще процветание не длилось так долго, и если бы ему вдруг пришел конец, в ход пошло бы страхование от безработицы, распространявшееся даже на рыбаков с их сезонной занятостью. При таких достижениях правительства либералов какие еще были нужны новые обещания? Поэтому потеря в 1953 г. двадцати мест, аккуратно распределившихся среди оппозиционных партий, для либералов была не более чем реакцией на их переизбыток в парламенте. Благодаря процветанию либеральное правительство стало казаться бессмертным.

Жизнь в достатке

Послевоенное процветание произвело в жизни большинства канадцев почти никем из них не замеченную революцию. До 1940-х гг. люди по большей части были действительно бедны и не могли обеспечить себе даже сносного существования в рамках так называемых минимальных стандартов пристойной жизни. Трудящимся приходилось выживать в условиях сезонной занятости, слишком многочисленных семейств, неурожая, циклической безработицы и угрозы нищей старости. После 1945 г. многие из этих проблем нивелировались пособиями многодетным семьям, страхованием от безработицы, пенсиями по возрасту и прежде всего быстро развивающейся экономикой. При минимуме в 5 долл. на одного младенца бонус за ребенка[424] для большой семьи равнялся недельной зарплате, дополнительно получаемой каждый месяц. Полная занятость усилила позиции профсоюзов куда больше, чем того хотели классические экономисты и большинство правительств, но зато их влияние помогло удвоить среднегодовой доход промышленных рабочих с 1516 долл. в 1946 г. до 3136 долл. в 1956 г. К 1948 г. средняя почасовая оплата труда мужчин составляла 1 долл.; работающие женщины достигли этого уровня к 1956 г.

Разумеется, некоторые жили по-прежнему бедно, в частности аборигенное население, старики и особенно жители глубинки, где традиционные отрасли промышленности и профессии вели