мог бы означать участие в более широком экономическом сообществе. Среди двенадцати стран, подписавших в апреле 1949 г. Вашингтонский договор, многие могли претендовать на то, чтобы считаться своего рода авторами Организации Североатлантического договора (НАТО); горстка канадцев тоже могла сдержанно, но вполне заслуженно гордиться своим участием в создании этой организации. Процветающая средняя держава продемонстрировала свою значимость.

НАТО и План Маршалла 1948 г. укрепили линии фронта «холодной войны» в Европе. Они не повлияли на грандиозную гражданскую войну в Китае, закончившуюся в 1949 г. триумфом коммунистических сил. Оттава, опасаясь чего угодно, могла бы признать новый режим. Но на сей раз она последовала за решением Соединенных Штатов и ничего не предприняла. В июне 1950 г. силы Северной Кореи — государства-сателлита Советского Союза — неожиданно вторглись в поддерживаемую США Южную Корею. Бойкотирование ООН Советским Союзом позволило Совету Безопасности санкционировать оказание Южной Корее помощи ООН, хотя разгневанные Соединенные Штаты в любом случае послали бы туда свои войска. При поддержке ООН Оттаве было проще послать три эсминца и влить свою военно-транспортную эскадрилью в американский воздушный мост, перекинутый на Дальний Восток. Через шесть недель, когда войска ООН были прижаты к узкому плацдарму, правительство Сен-Лорана усилило свою военную помощь, добавив к ним пятитысячную бригаду. Восемь месяцев спустя, когда канадские солдаты наконец вступили в бой, война уже расползлась на север и на юг по узкому Корейскому полуострову, а на помощь Северной Корее прибыли сотни тысяч китайских солдат. Канадцы провели на 38-й параллели еще два года, до самого перемирия в 1953 г. За свое участие в этой войне Канада заплатила, в том числе и жизнями 312 солдат.

Стоило войне на Дальнем Востоке поглотить все имеющиеся в наличии силы США, как стратегов НАТО, словно гром, поразила ужасающая подоплека всех событий. Неужели русские намеренно оттянули военную мощь Америки в этот отдаленный уголок Азии, чтобы Европа осталась беззащитной? Вместо неторопливого перевооружения НАТО понадобилось сразу укрепить свою мощь. Из отставки вызвали генерала Дуайта Эйзенхауэра, главнокомандующего экспедиционными силами союзников в годы Второй мировой войны, и назначили его Верховным главнокомандующим вооруженными силами НАТО в Европе. Оттаве пришлось откликнуться. Из армейских резервистов набрали новую бригаду, а еще 15 тыс. человек были зачислены в резерв первой очереди. Двенадцать эскадрилий реактивных истребителей должны были усиливать устаревшие военно-воздушные силы НАТО. Ответом на угрожающее появление в Атлантике советских подлодок должна была стать ускоренная программа строительства эскортных эскадренных миноносцев. Расходы на оборону в Канаде взлетели со скромных 196 млн долл. в 1947 г. до 2 млрд долл. к 1952 г. и составили две пятых всех годовых государственных расходов. Кризис быстро развеял первоначальную канадскую мечту о том, что НАТО могла быть стать также экономическим и даже культурным союзом. Вместо этого стало возможным, казалось бы, совсем невероятное: Западная Германия перевооружилась, а, чтобы «защитить» южный фланг НАТО, в альянс приняли двух вечно враждующих соседей — Грецию и Турцию.

НАТО расширялась перед лицом угрозы куда более опасной, нежели та, что проявилась в Корее. В 1949 г. — намного раньше, чем предсказывали эксперты, — Советский Союз испытал свою первую атомную бомбу. За ней быстро последовало термоядерное оружие. Не замедлили появиться и стратегические бомбардировщики, способные доставить средства ядерного уничтожения в сердце Северной Америки. Избранный в 1952 г. президентом США Дуайт Эйзенхауэр перевел американскую стратегию на политику ядерного сдерживания — «бахнуть громче за те же деньги». Новая мировая война могла теперь начаться или в Западной Европе, или со взаимного уничтожения ядерных сверхдержав. В любом случае Канада тоже оказалась бы втянутой в нее. Впервые оборона собственной обширной территории обрела реальный смысл. Чтобы защитить разработанные в США средства ядерного сдерживания, были сооружены простиравшиеся через пространства Канады три линии радиолокационных станций (РЛС) — Пайнтри, Среднеканадская и линия раннего радиолокационного обнаружения «Дью» (DEW). Эскадрильи истребителей практиковали перехваты. Сотни миллионов долларов были затрачены на разработку сверхзвукового военного самолета «Эрроу» (CF-105 Arrow) компании «Авро»[448], достаточно мощного, чтобы покрывать огромные расстояния Канады.

На удивление немногие канадцы, будь то англо- или франкоговорящие, осуждали НАТО, участие своей страны в Корейской войне или перевооружение 1950-х гг. Брайтон Брук Клакстон — министр обороны, при котором численность вооруженных сил Канады увеличилась втрое, даже полагал, что введение всеобщей воинской повинности больше не представляет политической опасности. Его предположение осталось непроверенным: ряды растущей армии все больше стабильно пополнялись добровольцами из областей, обойденных процветанием. Опасность начала ядерной войны медленно отступала. Перевооружение сгладило возникший в 1949 г. небольшой экономический спад и помогло создать новые рабочие места и заключить контракты. В 1954 г. в рамках договора о развертывании новой линии «Дью» Вашингтон даже признал территориальный суверенитет Канады в Арктике.

«Холодная война» также укрепила двусторонние канадско-американские связи. После 1947 г. вооруженные силы Канады планомерно переходили с британской на американскую боевую технику, тактику и методики военной подготовки. На Рейне канадские войска в НАТО присоединились к британским[449], но авиадивизию ВВС Канады объединили с ВВС США. Противовоздушную оборону Канада развивала в тесном сотрудничестве с Соединенными Штатами задолго до того, как в 1958 г. формально вступило в силу канадско-американское межправительственное соглашение о НОРАД — совместной системе аэрокосмической обороны США и Канады[450].

Какими бы рациональными, выгодными и даже неизбежными ни оказались для Канады договоренности «холодной войны», они обманули надежды тех, кто воображал молодую и преуспевающую среднюю державу в более творческих и идеалистических ролях. Сумей НАТО каким-то чудом доказать свою непричастность к этому взаимному бремени, возможно, больше надежды было бы на Британское Содружество, к которому американцы по определению вряд ли смогли бы присоединиться. Маккензи Кинг и Сен-Лоран в значительной степени заслужили свой авторитет тем, что многое сделали для превращения маленького клуба «белых доминионов» в организацию, в которой доминировали страны Третьего мира и их проблемы. Именно У.Л. Маккензи Кинг — внук одного из руководителей восстания в Верхней Канаде в 1837 г. — убедил индийского руководителя Джавахарлала Неру, что членство в Британском Содружестве совместимо с продолжительной и порой жестокой борьбой Индии за независимость. Обеспокоенность Луи-Стефана Сен-Лорана тем, что можно было назвать нарочито «пробританскими» настроениями, роднила его с индийским лидером и новыми членами Содружества. В свою очередь, после первого индо-пакистанского конфликта 1948 г. связи в рамках этой организации сделали Канаду логичным поставщиком военных наблюдателей в Кашмир. В 1952 г. в Коломбо, столице острова Цейлон (теперь Шри-Ланка), на конференции стран Содружества Канада представила свою первую существенную программу оказания внешней помощи.

Однако, как и НАТО, Содружество оставило Канаде весьма скудный выбор. Вмешиваться в карьеру и частную жизнь своих членов оно могло не больше, чем любая другая «ассоциация выпускников». Лишь несколько новых членов поддерживали парламентские институты,