способным его министрам Западная Канада получила в Оттаве голос, которого у нее прежде никогда не было. Квебек же, напротив, бурлил из-за своего слабого представительства в правительстве. По мере того как в конце 1950-х гг. углублялась рецессия по всей Канаде, в каждом временном увольнении из-за отсутствия работы в Квебеке обвиняли Оттаву. Бизнес и финансы пришли в расстройство, поскольку правительство консерваторов якобы превзошло по расходам своего предшественника. Дональд Флеминг, министр финансов и голос Торонто в правительстве, оказался неспособным обуздать растущий дефицит. Джеймс Койн перед лицом нарастающей рецессии решительно настаивал на «дорогих» деньгах, что было экономическим безумием, приведшим к его увольнению с поста управляющего Банка Канады в 1961 г. Однако, нападая на Койна за введенную им щедрую пенсию по старости, а не на его принципы, Дифенбейкер совершил почти невозможный подвиг: превратил банкира в прославленного мученика.

Даже правильные решения имели неприятные последствия. В случае переизбрания либералы, вероятно, сразу же закрыли бы проект «Авро Эрроу», считая его безнадежно экстравагантным. Дифенбейкер же несколько месяцев пребывал в нерешительности. К тому времени как в феврале 1959 г. гром все-таки грянул, компания «Авро» убедила большинство канадцев, что «Эрроу» был сверхзвуковым чудом, но она не сделала ничего для 14 тыс. мужчин и женщин, которых уволили в «Черную пятницу»[455]. За несколько дней все опытные образцы пустили на металлолом. Вместо того чтобы честно высказаться о несоответствии самолета и некомпетентности руководителей, Дифенбейкер объявил, что появление ракет сделало пилотируемые истребители и бомбардировщики устаревшими. Несколько месяцев Канада не решалась приобрести американские истребители F-101 «Вуду», которые имели те же технические характеристики, что и «Эрроу», но стоили в четыре раза дешевле (2 млн долл. вместо 8 млн). Шли переговоры и о приобретении зенитной управляемой ракеты «Бомарк-Би» (Bomarc-B).

Дифенбейкер пришел к власти в 1957 г. как поборник «холодной войны», похваляясь перед восхищенной публикой, что он поднимет «железный занавес». Через несколько недель он подписал соглашение о НОРАД, отдав канадскую противовоздушную оборону под американский контроль. На новое оружие с ядерными боеголовками потребовалось около 1 млрд долл. Миллионы были потрачены на программу гражданской обороны, официально окрещенную «Выживанием нации». По мере того как канадцы начали в ужасе отшатываться от перспективы термоядерного жертвоприношения, либералы Лестера Пирсона принялись клятвенно заверять, что сделают Канаду неядерной страной. Также поступила и Новая демократическая партия (НДП), созданная в 1961 г. из старого ФКС при поддержке основанного в 1956 г. Канадского рабочего конгресса (КРК). Письма и петиции от сторонников мира — организаций и отдельных граждан — потоком шли в офис Дифенбейкера. Ховард Грин[456], ветеран Первой мировой войны и яростный противник США, в 1959 г. принес в Департамент внешних дел свои личные доводы против НОРАД. Дифенбейкер читал послание Грина, беседовал с ним и чувствовал, как и его самого охватывает негодование по отношению к американцам, усугублявшееся дерзким молодым президентом-демократом Джоном Ф. Кеннеди. Канадцам теперь говорили, что у них нет никакой ядерной заинтересованности в НАТО или НОРАД и что их страна и дальше будет подавать миру пример военного самоограничения.

Угроза ядерного холокоста, пожалуй, значила для большинства жителей Канады меньше, чем предвещающие бурю экономические показатели. Предупреждения, приведенные в секретном документе кабинета либералов, были хорошо обоснованы. Послевоенная эпоха закончилась. Европа восстановилась. К 1957 г. Западная Германия обогнала Канаду, которая до того занимала в мире третье место по внешнеторговому обороту. К 1959 г. безработица в стране выросла до 11,2 %, словно специально вернув рабочих, исчерпавших свои льготы социального страхования по безработице, в 1930-е гг. Правительство не оставалось равнодушным. Случайно или нет, но в дефицитах бюджета отразилась экономическая мудрость кейнсианства. Программы зимних работ наконец научили подрядчиков, что их сфера деятельности должна быть не только сезонной. Значительные затраты и крупный дефицит ужасали банкиров и представителей деловых кругов, но благодаря этому удалось выдержать пять лет тяжелейшего внешнеторгового дефицита и вымостить путь к процветанию середины 1960-х гг.

Все это почти не имело значения для избирателей, особенно в тех крупных городах и регионах, которым послевоенное процветание принесло максимальную пользу. Теперь бизнесмены тосковали по упорядоченному руководству К.Д. Хау. Рабочие обвиняли Дифенбейкера в том, что именно при нем начались первые после войны продолжительные временные увольнения. Утонченный средний класс высмеивал «Шефа», называя его неотесанным представителем ушедшей эпохи. Новоиспеченные канадцы, первоначально считавшие Дифенбейкера «своим братом-чужаком»[457], теперь связывали период его правления с безработицей, возрождением предрассудков и ограничений на иммиграцию. Создатели НДП рассчитывали на разочарование в обеих старых партиях, но им пришлось бороться против лозунга «Либеральные времена — хорошие времена». Оказавшись в оппозиции, либералы омолодили свою организацию. К 1960-м гг. у бизнеса снова появились для них деньги. Что касается Лестера Пирсона, то компенсацией за неповоротливость его предвыборной платформы послужил заработанный старыми достижениями престиж.

Однако о чем забыли и либералы, и большинство канадцев, так это о том, какими стали канадские регионы за годы послевоенного достатка. Вдень выборов 18 июня 1962 г. Запад почти единогласно остался консервативным. Половина Приморских провинций и большая часть маленьких городков и сельской местности провинции Онтарио придерживались тех же взглядов. В провинции Квебек рабочие и избиратели в глубинке полностью разочаровались в консерваторах, но выгоду из этого извлекли не либералы, а экспансивный торговец автомобилями из городка Руэн, которого звали Реаль Кауэтт[458]. Из 30 депутатов от Партии «Социального кредита» 26 человек, как и Реаль Кауэтт, приехали из Квебека. С их помощью 116 консерваторов смогли сохранить Дифенбейкера у власти и противостоять 99 либералам и 19 новым демократам.

Досрочные выборы казались неизбежными. Причину — нерешительность Дифенбейкера по вопросу о размещении ядерного оружия — предвидеть не мог никто. В конце октября 1962 г. Джон Ф. Кеннеди привел мир на грань войны, чтобы заставить Советский Союз убрать ракеты с Кубы. Из всех союзников Вашингтона Канада единственная не торопилась ему помогать. (Правда, неофициально и, скорее всего, втайне от премьер-министра Министерство национальной обороны сделало для США все, о чем они могли попросить.) Американцы злились. Канадцы были обескуражены — и не столько действиями Кеннеди, сколько неспособностью своего собственного правительства, находившегося в разгаре кризиса, взять под козырек перед новой имперской властью. Опросы общественного мнения показали, что все больше канадцев были склонны поддержать полноценное участие своей страны в альянсе, размещение у себя ядерных боеголовок и все остальное. Двенадцатого января 1963 г. Лестер Пирсон переметнулся на сторону противника: либералы примут ядерное вооружение, а затем начнут переговоры с союзниками о роли Канады в других сферах. В парламенте Дифенбейкер настаивал на том, что союзники страны были полностью довольны его работой. Резкое послание из Государственного департамента США исправляло явные «неточности» премьер-министра и заканчивалось