LXV. После того как Клавдий закончил выступать, сенат в течение долгого времени был охвачен сильным гулом и необыкновенным замешательством. Ибо считающие себя принадлежащими к аристократии и полагающие, что необходимо принимать во внимание более справедливое, чем несправедливое, согласились с мнением Клавдия и умоляли консулов присоединиться к лучшей стороне[716], считая, что они обладают силой магистратуры, свойственной царям, а не народу; если же нет, то соблюдать беспристрастность и не оказывать влияния ни на одну ни на другую стороны, но, отдельно сосчитав мнения сенаторов, присоединиться ко мнению большинства. 2. Но если консулы пренебрегут и тем и другим мнением и присвоят себе неограниченную власть для заключения перемирия, то те сказали бы, что не позволят им этого, но будут сопротивляться со всей решительностью как словами, насколько это будет возможно, так и оружием, если бы возникла потребность. Эта группа была сильной, и почти вся патрицианская молодежь разделяла такой образ мыслей. 3. Желающие же мира поддержали мнение Менения и Валерия, и в особенности те, кто был в преклонных летах и помнил те горести, которые постигают государства вследствие междоусобных браней. Однако, уступая крику и бесчинству молодых людей и с беспокойством наблюдая их дух соперничества, а также опасаясь, как бы дерзость, которую они проявляли в отношении консулов, не перешла в оскорбление, если бы им не сделали каких-либо уступок, они в конце концов обратились к своим противникам с рыданиями и мольбами.

LXVI. Когда шум успокоился и наконец установилась тишина, консулы после совещания вместе объявили свое решение, состоящее в следующем: «Что до нас, сенаторы, то мы больше всего желаем, чтобы все вы были бы единодушны, особенно, когда вы рассуждаете об общем спасении. Если же нет, то мы желали бы, чтобы более молодые уступили более старшим из вас и не спорили с ними, помня, что когда они достигнут того же возраста, потомки им будут оказывать то же почтение. Но так как мы видим, что вы впали в раздор, самую губительную из людских болезней, и надменность, обитающая в молодых из вас, велика, то теперь, когда оставшаяся часть дня коротка и у вас нет времени прийти к окончательному решению, оставьте Курию и расходитесь по домам. На следующее же заседание вы придете, став более умеренными и имея лучшие суждения. 2. Если же любовь к спорам у вас будет продолжаться, то мы больше не будем использовать юношей ни как судей, ни как советников в отношении того, что полезно, но на будущее будем смирять их дерзость, установив законом возраст, который должны достичь сенаторы. Старшим же мы снова дадим возможность изложить свои суждения, и если они не придут ни к какому согласию в мнениях, мы быстрым способом пресечем их пристрастие к спорам, о котором вам лучше заранее услышать и узнать. 3. Вы несомненно знаете, что с того времени, как мы населяем этот город, у нас имеется закон, в соответствии с которым у сената есть высшая власть во всем, кроме назначения магистратов, принятия законов и объявления или прекращения войны. Право же решать те три вопроса, подавая голоса, имеет народ. И в настоящее время мы обсуждаем не что иное, как вопрос войны и мира, так что есть большая необходимость того, чтобы народу дали власть, проведя голосование, поддержать наши решения. 4. Итак, в соответствии с этим законом мы потребуем, чтобы он собрался на Форуме, и после того как вы изложите свои суждения, предложим ему проголосовать, полагая, что это лучшее средство положить конец препирательствам. И за что бы большинство народа ни проголосовало, то мы будем считать имеющим силу. Я полагаю, что этой чести достойны те, кто постоянно благоволит к государству и должен делить с нами и хорошее, и плохое».

LXVII. Сказав это, они закрыли заседание. И в течение последующих дней они повелели объявить, чтобы все, находящиеся в сельской местности и крепостях, явились, и приказали сенату собраться на новый день. После того как они узнали, что город наводнен народом и патриции настроены уступить мольбам, слезам и жалобам и родителей, и малолетних детей удалившихся, они явились в назначенный день на Форум, который был заполнен всякого рода людом еще с глубокой ночи. 2. И пройдя к храму Вулкана, где, по обычаю, народ проводил собрания, они сначала похвалили народ за его усердие и преданность, проявившиеся в прибытии значительного числа людей. Затем они попросили их спокойно подождать, пока подготовится предварительное решение сената; и призвали родственников удалившихся питать добрые надежды на возвращение через короткий промежуток времени тех, кто был для них дороже всего. И вслед за этим консулы отправились в Курию, где сами произносили снисходительные и благоразумные речи и других просили выражать свои суждения целесообразно и человеколюбиво. И раньше других они вызвали Менения, который, поднявшись, произнес те же слова, что и прежде, призывая сенат к перемирию, и высказал то же мнение, прося без промедления отправить к удалившимся послов, предоставив им все полномочия заключать перемирие.

LXVIII. После него поднялись, будучи вызваны в соответствии с возрастом, другие, уже занимавшие консульскую должность, и все решили принять мнение Менения, пока слово не дали Аппию. Встав, он заявил: «Я вижу, сенаторы, что вам и консулам, и почти всем остальным, угодно вернуть народ на тех условиях, которые сам он сочтет достойными. И из всех только я остаюсь противником примирения, так что оказываюсь постоянно ненавидим ими, да и вам более не будучи полезен. 2. И все же, в том числе и по этой причине, я не намерен отступать от моего первоначального убеждения и не оставлю как гражданин добровольно своего поста. Но чем больше меня покидают те, кто прежде поддерживал то же мнение, тем больше со временем вы станете меня уважать, и пока я жив, вы будете меня хвалить, когда же я умру, потомки будут помнить меня. Итак, Юпитер Капитолийский и боги-хранители нашего города, герои и божества, которые присматривают за землей римлян, пусть возвращение беглецов будет достойным и полезным для всех, и пусть я ошибусь в своих опасениях, которые имеются у меня в отношении грядущего времени. 3. И если какая-нибудь пагуба обрушится на государство вследствие этих решений — а это вскоре станет ясно, — вы сами исправите их и даруете обществу спасение и безопасность. Ко