— Смотри и запоминай, Пацан, — сказал охотник, когда они вдвоём зашли в здание. — Раньше было практически так же. Наверное, нигде больше на континенте, кроме этого места, не пытаются так сильно восстановить дух былых времён, сохранить правила.

— Выглядит… фальшиво, — парень, подражая наёмнику, также занял очередь у окошка — в банке было многолюдно даже вечером. — Да, кажется, будто ничего не изменилось, но за всё то время, что я шёл с братом, с тобой и Джеймсом — это единственный банк. И… у меня-то даже повода в него заходить нет. И у того, кто не отсюда, тоже нет…

— Именно. Наверное, ты не заметил сходства Золота и этого места, но это то, что всегда пытался сделать человек: не приспосабливаться, но приспособить. Посмотри: все окружают свою территорию стенами, пытаются изменить по своему желанию и нуждам, делая вид, что окружающего мира не существует… Это как пытаться создать айсберг посреди пустыни — старайся не старайся, а таять он будет… — Уильям подошёл к окну и протянул расписку, Айви же, в свою очередь, глупо таращился на человека за решёткой, после чего понял, нужно отойти. — Впрочем, момент для того, чтобы насладится этими тщетными попытками, у тебя есть — используй.

На руки Хантеру выдали стопку небольших купюр с незамысловатым рисунком географической карты Кав-Сити по обе стороны и словами «Vita hoc labor». Причём некоторые купюры были нарисованы на денежной бумаге, некоторые — на обычной, а некоторые — криво распечатаны.

— Что это за херня? — ткнул обратно распечатанные купюры наёмник.

— Нормально всё, — ответил уставший мужской голос. — Художник умер. На замену, пока что, никого не нашли — вот и выкручиваемся. Торгаши в курсе.

Следующим пунктом была закупка. Было решено взять исключительно патроны сорок пятого калибра в небольшом количестве (стоимость пистолета как раз покрывала данные затраты) — ими заряжался как револьвер Уильяма, так и пистолет Джеймса — единственное оставшееся оружие. За карабин с небольшой надбавкой удалось взять топливо для машины и небольшое количество еды — Хантер рассчитывал добраться до цели как можно быстрее. За одежду же были взяты банальные вещи первой необходимости: компас, рисованная от руки карта, едва-едва подходящая для ориентирования на местности, огниво, фонари, фляга спирта и бинты — на этом «деньги» кончились.

Затарившись, путники взяли путь к машине. Уилл шёл и то ли был в паранойе, то ли действительно ощущал чей-то взгляд на себе — Братья. С одной стороны у него была отличная возможность убить их прямо в городе, воспользовавшись местными беспорядками, а с другой, благодаря тем же беспорядкам, его самого могли бы повесить в ту же секунду и даже не факт, что из-за убийства — все преступления, как он считал, вешались на приезжих — козла отпущения проще убивать, если он не рос с тобой через стенку.

Однако паранойя была или нет, от Братьев нужно было избавиться. Если не из чувства безопасности, то хотя бы из-за Чарли — псих, каковым считал его Хан, был известен не только своим нравом, но и умением считывать следы — был довольно умелым следопытом, пока его брат занимался взаимодействием с людьми (как общением, так и пытками). Они, в каком-то извращенном смысле, дополняли как качества, так и недостатки друг друга, так что были особенно опасны.

Вечером, перед тем, как принять душ, наёмник даже подумывал разыграть представление с горожанами Кав и Пацаном: подкинув амулет Хэнка в карман одному из Братьев, Айви должен был обвинить их в воровстве, точно описав предмет и рассказав слезливую предысторию — жажда крови толпы наверняка сыграла бы в таком случае, и оба охотника за головами оказались бы на столбах, но у этого плана был существенный минус — риск в виде того же Чарли, который даже перед лицом смерти палил бы во все и вся настолько, насколько бы у него хватило патронов.

Да, речи о его вспыльчивом нраве часто были преувеличены, но Уильяму хватало лишь одного примера, чтобы не рисковать: на одной из Сходок новенький наёмник, чтобы показать себя, заявил, что ни один протез не заменит настоящую руку в кулачном бою по гибкости и точности взаимодействия, так что призвал младшего Брата к «дружеской дуэли» — закончилось всё тем, что череп паренька буквально был сложен надвое — Чарли отказывался останавливаться ровно до того момента, пока проигравший не перестал биться в конвульсиях. Но даже после такого припадка он смог отбиться от троих, пытавшихся схватить его, так что в одном Илай был прав: их репутация, с хорошей или плохой стороны, была весьма и весьма заслуженная.

От мыслей о преследовании Уильяма отвлёк Айви. Судорожно дёргая своего попутчика за рукав, он указывал лёгкими, почти невидимыми кивками головы куда-то вперёд — в сторону парковки. Подняв голову, старик ожидал увидеть какую-нибудь шпану, сливающую топливо с их джипа, но увидел что-то куда хуже: мустанг, оставленный ими несколькими неделями ранее здесь, был заведён, а у него стояла фигура, обвешанная стволами и явно не походящая на местного. Мост, как назло, был всё ещё поднят.

— Быстрее в машину, — тут же скомандовал Хантер.

— Понял.

Парень быстрым шагом дошёл до джипа, но, не добежав пары шагов, замер и медленно поднял руки. Охотник, осознавая ситуацию, достал заряженный револьвер и, подняв перед собой, медленно пошёл к автомобилю. Когда же он увидел того, кто взял его попутчика на прицел, он обомлел. Из обеих ртов — целящегося уже в наёмника и самого наёмника раздалось одинаково удивлённое и не лишенное доли сарказма: «Да ну нахер».

— Дедуля, — произнёс мужчина сквозь выбитые зубы. — Покрасился, что ли? А тебе даже идёт… Знаешь, без маски ты ещё уродливее — с этой, — фигура провела свободной рукой по щеке, указывая на шрамы старика, — хернёй на твоём лице.

— Ты…

Перед охотником стоял никто иной, как предводитель группы Эволюции с озера Скайатук — русый и худой мужчина, покрытый татуировками и называемый его людьми никак иначе, как «Босс».

— Босс, значит? — Уильям сделал шаг вперёд, пытаясь обойти машину и взять стрелка на прицел в полный рост.

— Хоть склероза у тебя нет, — он откинул локоны русых волос и сам вышел из-за машины. — Парни!

В эту