— Встаньте ровнее! — пожалел их кто-то из старшекурсников.

Стадо тут же попыталось рассредоточиться. Вспомнить о достоинстве. И через пару минут они выглядели уже вполне прилично.

— Закончит от силы половина. А чаще, процентов тридцать! — прокомментировал Сноб.

— Надеешься попасть в их число? — блеснул зубами Красавчик.

Сноб фыркнул. Нелли попыталась задавить конфликт в корне. Перевела разговор, как советовал Элвин:

— И девушки есть! Только почему так мало?

Сноб фыркнул:

— И тех разберут замуж после первого курса. Завидные невесты! Почти как универсалки!

О!.. Она, получается, дважды завидная?..

— Ты пока никакая, ведь не владеешь дарами. Да, ещё и ведьма! — услышала Нел у себя в голове ехидный голос Густа.

— Так ты мне и подсказывать можешь? — восхитилась она.

— Не буду, — солидно ответил кот. — Если только вопрос жизни и смерти… Смотри, "твой" идёт.

— Какой же он мой? — возмутилась Нелли.

— А и правда! Зачем нам такой? Бабочка! Я тебя, если и пристрою когда-нибудь, то только за кого-то солидного, весомого…

— Как сам? — закончила Нелли со смехом и сосредоточилась на речи декана. Вдруг скажет что-то полезное?

Не сказал. Произнёс короткую речь о том, как много придётся им учиться и какая страшная ответственность лежит на каждом целителе. Поздравил первый курс. И пожелал, чтобы "выживших" после первых двух сессий было больше, чем обычно.

Старшекурсники посмеялись. Основной отсев как раз и происходил в первые две сессии. Потому и набрали студентов достаточно "много", по меркам академии Дорма.

После Лавиль обратился к девушкам-студенткам, и первокурсницам, и старшим. Пожелал, чтобы хоть одна выпускница появилась. Ведь этого не случалось уже восемь лет!

Девушки разулыбались польщённые вниманием, а Нелли озверела. С разбега. Только что глаза бешеные опустить успела.

Ярость и боль такой силы разгоралась в ней, что она соображать перестала. И на игривый вопрос Лавиля: почему, думаете, так случилось, она прошептала ответ. Тихо, но почему-то услышали все:

— Выкосили войной…

День помрачнел. Целители замерли. Каждому было что вспомнить. И все смотрели на безумную рыжую девушку, которая посмела озвучить то, о чём старались не думать, не вспоминать, даже случайно…

— Имя! — хлестнул голосом Лавиль.

Нел подняла бешеные зелёные глаза. Точь в точь, как давеча у Густа в клетке:

— Нелли Тал.

Лавиль поджал губы:

— Молодец, Нелли Тал! Озвучить неприятное или не очевидное — способны немногие из нас. И, да. Я согласен с тобой.

После длинной вводной лекции, на которую их оставили в той самой аудитории, студентов отпустили на перерыв. Большинство отправилось в столовую. Нелли пошла на лужайку перед корпусом.

Хотя, правильнее сказать, что её "пошли". Те самые парни, что защищали от тычков. Они и сейчас были рядом. Как только лекция закончилась и к Нелли сунулись желающие высказать то, что они думают о её вольнодумстве, парни подхватили её и потащили из кабинета прочь.

Сноб потащился за ними. И высказался первым:

— Ты точно безумная! И не вылетела в первый же день только потому, что Лавиль считается вольнодумцем даже здесь! Его терпят только потому, что он любимчик Элвина!

— А почему я терплю тебя? — огрызнулась Нелли.

Парень вдруг улыбнулся:

— Простите. Эрвин Вик. Сын достопочтенного Эсвика Вика.

Красавчик усмехнулся:

— Ленис Краф. По-видимому, бастард кого-то из папаш наших "золотых деток". Универсал и целитель.

Он выплел сложное заклинание быстро и филигранно. Безупречно. Оно повисло на кончиках пальцев, переливаясь. И так же легко, он развеял его.

Крепыш усмехнулся:

— Карвин Дан. Обыкновенный.

Нелли вздохнула:

— Нелли Тал. Необыкновенная. Едва не вылетела в первый же день… И я ничего не могу.

— Как? — изумился Эрвин.

Нелли, может быть, и промолчала бы. Но ведь всё равно узнают. Смысл? И она призналась, не во всём, конечно:

— Я набита дарами, как Ленис. Но пользоваться ими не могу. Вернее, равно возможны три результата у моего заклинания: ничего не сработает, сработает отлично. А третий вариант… Я что-то сожгу, взорву, затоплю… Или выжгу на месте раны дыру.

Парни смотрели на неё с изумлением. Даже каменный Карвин. Он же нашёлся первым:

— Сочувствую.

Нелли вдруг всхлипнула. Реакция нормальных студентов лучше всего показывала, насколько ненормальна она. Есть ли надежда для неё? Захотелось взвыть. Она снова всхлипнула тонко и жалко. Эрвин засуетился, похлопал по карманам, отыскал носовой платок и сунул ей в руку.

Воспитанный! Хоть и сноб! Милый… Все они милые! А она!.. И этот вот, папаша Мэй… Согласен он с ней! Как он был бысогласен, если бы она устроила ему что-нибудь эдакое? Приворот… К вот этому вот дереву!..

Парни с ужасом смотрели, как у их новой подруги одна за другой вылетают шпильки из причёски. И вот, дикая буйная грива полощется на бешеном ветру, что ещё набирает силу, закручивается смерчем. А девчонка смеётся. И смерч этот колеблется в такт её смеху. Танцует…

Красиво и страшно. Жутко. Студенты бегут прочь. А они стоят рядом, как вкопанные. Ленис расчётливо хмурится:

— Нужно вырубить. Иначе никак. Она совсем с катушек слетает.

Карвин ответил твёрдо:

— Я бить не буду.

Эрвин взвизгнул:

— Я тем более! Бить женщину! И убежать мы не успели…

Ленис пожал плечами:

— Не успели. Рядом с ней сейчас безопаснее. И да. Я тоже не буду бить.

— И что делать? — вскричал Эрвин.

Нелли вздрогнула. Смерч увеличился. Карвин буркнул:

— Не визжи! Испугаешь, хуже будет.

Ленис добавил:

— Скоро явится ректор и всё уладит. А пока нужно поговорить с ней. И он мягко придвинулся к Нелли. Бесстрашно.

— Милая! Что так расстроило тебя? Судя по тому, что мы видим, дары слушаются тебя, как мало кого. Ну, и что, что в разнобой. И силы в тебе…

— Как у дурачка