Редакторская была пуста. Народ стройными рядами двинулся в бар — прочистить кофейком мозги в начале трудового дня. Васса, дурачась, принялась крутиться перед зеркалом, напевая очередную ерунду.

— Осваиваешься? Веселишься? — В комнату заглянул Гаранин.

— Без кота мышам раздолье, Иван Васильич, — расхрабрилась новенькая.

— Ну-ну, вот и я говорю: коси коса, пока роса! Сегодня, Поволоцкая, у тебя еще выходной, а уж завтра, будь добра: к десяти как штык. Поняла?

— Поняла, Иван Васильич, — посерьезнела Васса. — А можно я приду без десяти минут десять часов?

— Ох, — вздохнул начальник, — еще одна умница на мою голову свалилась.

«Умница» послала воздушный поцелуй захлопнувшейся двери и набрала по внутреннему телефону номер.

— Але, Владик, это я. Сегодня вечером, будешь поздравлять меня — долго, бережно и нежно. Я звоню тебе из-за своего рабочего стола на новом месте. А Иван Васильич — душка, милашка и… ой! — запнулась рифмоплетка, сообразив, что третьим словом рифмуется не совсем приличное, и весело рассмеялась.

— Поздравляю, малыш! — порадовался за нее Влад. — Глядишь, скоро и в старшие редакторы выбьешься.

— Не сомневайся, — обнадежила стартующая. — Всяк своему счастью кузнец!

— Слушай, кузнец, ты отвальную девицам своим собираешься устраивать? Народ о твоем переводе уже оповещен.

— Само собой, — степенно пообещала она и похвалилась: — У меня сегодня выходной. Сейчас забегу в магазин, куплю бутылочку и чего Бог пошлет, потом в сберкассу за квартиру заплатить — и домой. Бат уже заждался. Владик, а ты когда вернешься? Отметить это дело надо бы.

— Сегодня, малыш, не получится. Высветился ночной монтаж, и я сразу после работы иду монтировать. Через неделю же эфир, а у меня и конь не валялся.

— Ну-у-у, Влад, — разочарованно протянула Васса, — я надеялась, что мы вечером посидим вдвоем, тихо, посемейному.

— Это с тобой-то тихо?! — изумился Влад. — Ладно, малыш, не расстраивайся. Завтра отметим.

— А у меня завтра первый рабочий день на новом месте, — загордилась она.

— Вот и прекрасно! Тем более с утра должна быть ясная голова. Ну все, Васька, я кодироваться пошел. До завтра! Звони, если что.

«Если что? — уныло думала Василиса, выходя на улицу. — Ну вот, я позвонила, нужен ты мне сегодня — и что? Ты нужен мне, а тебе нужны твои дурацкие монтажи». Но долго грустить, если честно, не было настроения, и уже через минуту, сияющая и довольная жизнью, ловя на себе взгляды встречных мужчин, она шагала к своему дому, решив по пути подчистить продуктовые магазины (ха, если будет что подчищать!) и заскочить в сберкассу.

Магазины, как обычно, были унылы. Первый встретил ее плакатом «Месячник диетического яйца», вывешенным над прилавком с подозрительной селедкой и мышиного цвета минтаем. В другом ждали копченую колбасу. «Наивные», — пожалела их мудрая Васса. А вот в третьем свезло. Вездесущие бабульки, кучковавшиеся у прилавка, шепнули, что разгружают машину с сардельками и «одесской», а Танька из бакалейного, соседка Евдокии Филипповны, сказала по секрету, мол, ждите, мясо подвезут неплохое. Это было счастье! Воистину сегодня сам Бог ей улыбался с небес. Оставив в магазине пол-аванса (как доживем до зарплаты?), нагруженная сумками, удачливая транжира решила сделать марш-бросок в сберкассу, чтобы, выполнив все намеченные дела, с полным основанием считать себя образцовой хозяйкой.

Людей в сберкассе было мало. «Всегда надо ходить в это время, — решила Васса, — черт с ней, с пеней, зато никого нет. Оплатил и ушел. А то вечно по часу здесь торчишь». За столами расположился немногочисленный народ и, сосредоточенно шевеля губами, тщательно выписывал что-то, пролистывая газеты. «Ой, у меня же тоже есть лотерейный! — вспомнила она. — На сдачу в магазине всучили». Кассирша, глядя жуликоватыми глазами, честно и откровенно убеждала, что билетик последний, через неделю тираж, уговаривала взять.

— Возьмите, девушка, не пожалеете. Последний всегда приносит счастье, машину выиграете, — обещала она, явно не веря в свои посулы.

«Надо бы тоже проверить, чем черт не шутит. День сегодня такой удачный, может, и повезет. Утюг бы выиграть, — размечталась наивная, — а то у этого шнур порвался. А Влада разве заставишь починить?» Оплатив коммунальные услуги (плюс пеня: взяли, гады, никакого сострадания к людям!), она разыскала в кошельке лотерейный билет и подошла к столу.

— Девушка, вы бы сумки поставили на пол, что ж вы ими-то людям по голове.

— Извините, пожалуйста.

Васса опустила сумки, оттягивающие ей руки, и с облегчением согнула в локте правую, на которой болтался пакет с добытым мясом и парой бутылок вина. «Ничего, своя ноша не тянет», — подумала она, вспомнив с удовольствием, сколько дефицита прячется в ее сумках.

— Девушка, ну что же вы руками-то размахались! Здесь же люди читают, — сделал ей замечание пожилой мужчина в очках и подпоясанном плаще.

— Да что с молодежи нынче взять! — охотно подхватила дама лет шестидесяти, старающаяся выглядеть на пятьдесят. — Я вот своих учу-учу, а все без толку.

— Извините, — миролюбиво сказала Васса и улыбнулась.

Отыскав страницу с номерами, приближающимися к указанным в ее билете, она пробежала глазами правый столбец газетного листа и, найдя свой номер, повела глазами влево, к столбцу с отпечатанными сериями. «О, рубль уже, кажется, выиграла!» — обрадовалась она. Вдруг ее бросило в жар, от желудка что-то оторвалось и бухнуло в ноги.

— Извините, можно я сяду? — пробормотала Василиса и, не дожидаясь ответа, опустилась на соседний стул.

Народ, замерев, с завистью и тайной надеждой на ошибку уставился на выскочку.

— Стиральную машину выиграли, девушка? — спросила молодящаяся дама.

— Кажется, да… Только не стиральную.

На газетном листе, в строчке, где были указаны серия и номер Вассиного лотерейного билета, мелким типографским шрифтом был отпечатан и выигрыш: автомобиль ВАЗ 2105.

Бог не улыбался Вассе с небес — заливался хохотом.

Глава 6

11 октября, 1982 год

В школьных коридорах было тихо и пусто. Шел урок. Уборщица протирала шваброй полы. Пахло пылью, мокрой тряпкой, старенькой обувью и еще Чем-то пьянящим, уводящим в детство, учебники, доску с мелом и записочки «давай с тобой дружить». Лариса отыскала учительскую, постучалась и вошла. Разговор с Ириной Аркадьевной вышел коротким. Классная Стаську любила. Девочка училась неплохо, хлопот не доставляла, к тому же была хорошенькой — приятно посмотреть. К ее маме относилась с особым уважением: шутка ли, на телевидении работает, всех дикторов знает и артистов живьем видит. Слегка попеняв за редкие встречи, Ирина Аркадьевна сообщила, что скоро у ребят важное и ответственное событие: через месяц, в день Октябрьской революции их