Като выдул тонкую струйку дыма.

– Ты все равно останешься узурпатором. Идешь по стопам Сиры?

Она победила, так почему бы и не пойти по ее стопам?

– Скажи, ты правда хочешь до конца жизни служить более слабым и менее компетентным людям, чем ты сам?

– Таково твое мнение о шахе Кярсе? – Он чуть не ткнул в меня мундштуком, протягивая его обратно. – Я подумывал приказать гулямам этого города выволочь тебя с трона, на котором ты восседал утром, и бросить в глубокую канаву.

– Я предпочел бы, чтобы ты мне помогал. Мне понадобятся люди вроде тебя для осуществления планов.

– И что ты собрался делать?

– Я скажу тебе, чего делать не собираюсь. – Я затянулся дымом, подержал его в легких и выдохнул большой шар. – Я сел на оттоманку не для того, чтобы собирать наложниц с восьми концов света и каждую ночь ложиться с новой. Я не ношу парчу и не украшаю запястья браслетами, а шею рубинами. – Я указал на прекрасный стеклянный кальян. – Время от времени я позволяю себе покурить – вот и все мои грехи. Кроме этого мне приносит наслаждение только одно.

Като вздохнул.

– И что именно?

– Я люблю убивать врагов. Я заключил с Сирой перемирие – до поры до времени. Я хочу прекратить вражду с шахом Бабуром и тем лизоблюдом, которого он посадил на трон в Кандбаджаре. До поры до времени. – Мне следовало опасаться двух магов – они могут затопить и испепелить Доруд, как поступили с Кандбаджаром. – Но мир – лишь прикрытие для того, чтобы набраться сил, а мы должны это сделать, если хотим одолеть врагов: крестейцев, саргосцев и этосиан.

Като хмыкнул.

– Никогда не думал, что ты такой фанатик.

– Ты собственными глазами видел Архангела над Костаной. Ты даже видел истинное тело Марота. Разве ты забыл, что он сделал с твоей семьей? Этосиане поклоняются этим созданиям, Като. Сомнений быть не может, эти ангелы – чистое зло. Они готовят ужасы для всего человечества.

– Не могу не согласиться. Но этосиане… Они как дикие звери, прыгающие в реку, чтобы охладиться, хотя там их сожрут крокодилы. Просто глупцы.

– Глупцы с армиями, оружием и только Лат ведомо с чем еще. А если я скажу тебе, что над Зелтурией стоит ангел, прямо сейчас, пока мы с тобой говорим? Единственное его отличие от того, которого ты видел, в том, что он невидим для всех, кто не способен заглянуть за покров.

Он утомленно вздохнул.

– А я скажу, что до безумия устал от ужасов. И, по правде говоря, хочу просто прилечь. Хотя не стал бы возражать против теплого тела рядом. И может, еще кебаба из ягнятины, замаринованной в кислом молоке. Ах да, и кофе с кардамоном.

– Это же дворец. А ты командуешь гулямами. Ни в чем себе не отказывай.

Он показал пальцем на свои глаза.

– Я наблюдаю за тобой, Кева. Не думай, что меня так легко купить.

С Като придется еще поработать. Но пока я был уверен, что он на моей стороне. Мы не можем позволить себе слабых правителей. Только не сейчас, когда нам грозят ангелы со своими прислужниками, один за другим.

В особенности когда наша богиня и защитница Лат мертва.

Церемония прошла превосходно. Шейх из Источника короновал Фариса как шаха Аланьи. Первым же декретом юный шах объявил меня султаном Доруда, разрешив делать все, что я пожелаю, даже нарушать его же собственные указы.

Я предоставил шаху Фарису целое крыло Изумрудного дворца. Пусть развлекается как душе угодно, ему нельзя лишь уехать.

Баркам привел ко мне несколько мужчин с суровыми лицами – поговорить насчет угрозы со стороны крестейского флота. Очевидно, флотом командовал лично император Иосиас, намереваясь высадить армию паладинов на наших берегах.

Я приказал Баркаму послать гонцов в Сирм – узнать, когда шах Мурад выполнит обещание и отправит забадаров и янычар в Аланью.

Я не пошлю их воевать с Сирой. А отправлю сражаться с Иосиасом. Раз Зелтурия мне не принадлежит, я могу предложить Мураду на выбор три города на западном побережье. Сирмяне всегда хотели ими владеть, а города не особо ценны, хотя я был готов расстаться только с одним.

Что до Хуррана, Бабура и двух магов, то хотя они и потерпели поражение, но по-прежнему удерживали несколько аланийских городов, к тому же за ними стояла вся мощь Кашана. Мне придется прийти с ними к соглашению, пока я наращиваю силы. Лат туманно дала понять, что я должен собрать все маски, но она мертва. Я могу временно смириться с тем, что Хурран правит Кандбаджаром, Мервой и Кучаном, как смирился с правлением Сиры в Зелтурии, – ради мира. Мира, которым я воспользуюсь, чтобы собраться с силами.

В конце концов, конечно же, мне придется с ними разбираться – ни Сире, ни Бабуру не понравится то, чем я занимаюсь в Доруде. Но пока не время для вражды. Лучше пусть дерутся друг с другом, пока я укрепляю границы. Возможно, стоит построить несколько крепостей между Дорудом и Кандбаджаром, вроде Челюсти Джалута, защищающей Кашан.

А потом я сосредоточусь на саргосцах – они кажутся сейчас самой главной угрозой. По словам Айкарда, чтобы захватить южные острова, они заключили союз с мощной и загадочной страной за морскими туманами. Их надо остановить.

После всех встреч я испытывал искушение заказать еще один кальян и провести ночь на шелковых простынях. Я взвалил на свои плечи тяжкое бремя, так почему бы не позволить себе и побольше удовольствий?

Потому что я не могу позволить себе ослабнуть, как те, о ком я так плохо отзывался. И я попросил слуг принести мне постель из их покоев. Мне достаточно одеяла из верблюжьей шкуры с проеденными молью дырами и подушки, набитой перьями дронго.

Я не стаду носить парчу. С этого дня я буду одеваться в простой белый кафтан абядийцев. Они должны воспринимать меня как своего.

Я не буду спать с рабынями или услаждать плоть иным образом, потому что этого не делают простые люди. Не буду пить вино или курить опиум. Не буду вкушать деликатесы.

Но я буду копить богатства. Иначе никак. Нет другого пути, чтобы собрать армию, сделать пушки и аркебузы, построить корабли и все необходимое.

В дверь постучали. Кто бы это ни был, он не воспользовался дверным молотком.

Я сел.

– Входи.

Рухи распахнула дверь настежь, но не вошла. С головы до пят она была закутана в