Огр, похожий на лысую гориллу, широко разевает клюв и шипит. Его трепещущая розовая глотка окаймлена венцами игл и плоских треугольных зубов — я словно в смердящее соцветие какого-то хищного растения заглядываю.

Хочется закрыть глаза.

«Всё!» — это короткое слово — единственное, что помещается в моей голове.

«Всё!..»

6. Год нулевой. Апрель. Обман

Много лет тому назад, в той спокойной и понятной жизни, что была до событий, о которых я пишу здесь, Минтай, заметно смущаясь, рассказал нам о своем любовном приключении.

Мы сидели в бане, потели в парилке — был какой-то очередной корпоративный выезд, то ли к Новому году приуроченный, то ли к Дню защитника отечества. Речь шла, понятное дело, о женщинах, поскольку о выпивке, футболе и рыбалке всё уже было проговорено. Разведенный Димка хвастался похождениями, которые я назвал бы злоключениями, сисадмин Вадик, прыщавый ценитель фильмов для взрослых, делился своими теоретическими познаниями, а носатый Колюня из отдела техобеспечения всё порывался рассказать некую тайну про рыжую Марину из бухгалтерии, но так запутывался в недомолвках и намёках, что переставал сам себя понимать и на какое-то время умолкал, чтобы потом начать всё с начала.

Не знаю, что подтолкнуло обычно закрытого Минтая к откровенности. Возможно, начальник искал возможности сблизиться с нами, стать своим в доску парнем — он тогда, кажется, и года еще в нашем раздолбайском коллективе не проработал. А может ему и в самом деле захотелось похвалиться интрижкой — бывает такое у мужиков в возрасте, когда они оказываются в молодой компании. Минтай хоть и немногим нас старше был, но всё же…

Интрижка у Минтая была любопытная — будто бы из плохого романа позаимствованная. Так что мы не очень ему и поверили. Он, якобы, закрутил любовь с молоденькой и симпатичной продавщицей из киоска, которая по дурости в семнадцать лет выскочила замуж за алкаша с криминальным прошлым и темным будущим. Ничего хорошего из того брака не вышло, так что сложностей с обольщением у Минтая не возникло — миловидная и простоватая Марина сама заигрывала с молодым мужчиной, подъезжающим к её киоску на иномарке, и на его осторожные ухаживания ответила сразу. А вскоре Минтай, запасшись поллитрой фирменной перцовки, отправился на встречу с живущим неподалеку непутёвым мужем. Разговор вышел короткий: когда перцовка кончилась, кривоносый и златоротый Саня, супруг Марины, дозволил ей раз в неделю убираться в чужом доме — но при условии, что все заработанные деньги будет получать он лично. Минтаю только того и надо было. Теперь Марина могла навещать его на, так сказать, «законных» основаниях.

Обманутый Саня, которого Минтай предусмотрительно подпаивал дешевой, но качественной водкой, кажется, не замечал, что еженедельные «уборки» порой растягиваются на целую ночь…

Ничего плохого в происходящем Минтай не видел. Да и мы не брались его осуждать, тем более, что так до конца и не поверили в реальность услышанной истории. Потому, видимо, и забыли её быстро.

Но вот пришло время — и она вспомнилась…

Второй выстрел произошел, можно сказать, случайно. Я совсем забыл, что «Удар» многозарядный; подсознательно я воспринимал его как неказистый, неудобный и одноразовый пугач — даже выброс гильзы был для меня неожиданностью. Потому я не сразу понял, что произошло, когда большой палец, скользнув по рукоятке, зацепил спуск, и я услышал негромкий хлопок и увидел вдруг возникшее в воздухе облачко.

Едкая жидкость попала огру точно в глотку. Он щелкнул похожей на клюв пастью — и застыл, выкатив глаза и раздув ноздри. Я его морщинистой рожи рукой мог коснуться, мне даже тянуться бы не пришлось.

Пару мгновений мы оторопело таращились друг на друга.

А потом я поднял «Удар» и, начиная отползать, еще три раза нажал скобу спуска. Осечек не случилось, промахов не было — огр зафыркал, захрюкал, схватился лапищами за морду, затряс головой. Я, не смея поверить в возможное спасение, перекатился за корму «алмеры», встал там на четвереньки и во всю прыть стартанул к своей «десятке», боясь оглядываться на шум.

Уже выруливая в узкий проход, я еще раз увидел огра. Двухметровый мускулистый урод крутился на месте, расталкивая и круша завывающие автомобили.

В дверях торгового центра собирались зомби.

По широким ступеням на асфальт стекал жирный дым.

И словно школьный звонок надрывалась никому не нужная пожарная сигнализация.

Не скоро представилась мне возможность рассказать о стычке с великаном. Димка даже стекло не опустил при моем приближении, только аварийкой поморгал — «внимание!» — и сразу же сорвал машину с места. Теперь он ни бампер не жалел, ни подвеску — прыгал по бордюрам, перекатывался на скорости через лежачих полицейских, вспахивал колесами напитанный влагой дёрн, разбрызгивал грязь. Я понимал, почему он так спешит: чудовища вышли на улицу, и неизвестно еще, что происходит вокруг торгового центра — возможно, к бетонному забору сейчас отовсюду сходятся толпы зомби, привлеченные воем потревоженных автомобилей и гремучим, далеко слышным звоном. Я, как мог, старался не отставать, но даже налегке моя «десятка» за перегруженной «маздой» не поспевала.

Когда Димка вылетел за шлагбаум, я еще только выезжал из лабиринта брошенных автомобилей.

Мне удалось догнать «мазду» минут через двадцать. И что это были за минуты! Мы неслись уже проверенной дорогой, но как же она изменилась! Зомби словно ждали этого часа, чтобы дружно выйти на улицы. Их становилось всё больше: они лезли из дверей, вываливались из окон, падали с балконов; они выползали из подвалов, выбирались из магазинчиков, выходили из ресторанов. Я видел толпу зомби, прорвавшуюся сквозь ворота швейной фабрики — они будто на демонстранцию собрались, не хватало только флагов и транспарантов. Я видел запруженную монстрами театральную площадь — их были здесь тысячи, и они все лезли в центр, карабкались друг на друга, тянулись, рвались к бассейну фонтана, в котором, как мне показалось, кто-то держал безнадежную оборону: мне чудились выстрелы и мерещились крики.