забинтована до самого запястья, но решила не спрашивать об этом. Она еще не была готова сама делиться историями о насилии. Вытащив пробку, закрывавшую узкое горлышко меха, Калавати протянула его Драупади, которая поднесла мех к губам и поморщилась от острого аромата. Зажав нос, она влила в горло струйку рубиново-красного вина и зашлась в приступе кашля.

– Мне всегда было любопытно, насколько жители Речных земель избалованы безалкогольными напитками Юга, – усмехнулась Калавати. – Оно из Герата. Пьется легко, как вода. Просто глотайте.

И Драупади проглотила. Горько-сладкая жидкость скользнула по ее телу как молния, пережав горло в спазме.

– Очаровательно, – прохрипела она.

– Не нужно притворяться, что вам это нравится. Это отвратительно. Но вам оно понравится, – рассмеялась Калавати. – В моем мире мы звеним кубками, чтобы показать наше счастье, когда мы делимся вином с друзьями. Но сегодня у нас есть только этот мех. – Она вскинула бурдюк, словно приветствуя Драупади, и отхлебнула сама.

Друзья. Были ли они у нее когда-нибудь на самом деле? Она выросла рядом с властными братьями. Возможно, ее другом был Шикханди. Хотя она не видела его с момента его изгнания. Драупади улыбнулась Калавати, почувствовав легкое головокружение.

– Каково это, служить госпоже Джамбавати? – спросила она.

– Очень приятно. Это удовольствие, ради которого стоит работать.

– Это мило… ох! – взвизгнула Драупади, пролив на себя вино и увидев, как пятно расползается по ее юбке, как кровь.

– Я вижу, вино творит волшебство.

Обе женщины рассмеялись.

– У меня все так же ужасно, как у ракшаса, да? – спросила Драупади.

– У вас все было очень хорошо, пока вы не оскорбили другую расу, посчитав их низшими.

Драупади знала, что Калавати не собиралась проявить неуважение, но проскользнувшего обвинения было достаточно, чтобы она инстинктивно заняла оборонительную позицию:

– Но так оно всегда и было, – с вызовом сказала она.

Это было глупо.

– Запомните первый урок, царевна, – сказала Калавати. – Насколько мне известно, царевич Дурьодхан является законным наследником царя Дхритараштры. И все же один из ваших мужей стремится стать царем. То, что что-то существует уже давно, не обязательно оправдывает существование этого.

Она знала, будь на ее месте ее мать, она бы прогнала Калавати за такое неподчинение. Но Драупади поклялась быть иной. С того самого дня, как Кришна показал ей, как она на самом деле поступила со своей служанкой Айлой, еще в Панчале, Драупади поклялась вести себя добрее по отношению к тем, кому повезло меньше. Завоевывай их любовью и заботой, напомнила она себе.

– Тогда почему продолжаются вещи, которые не могут быть оправданы?

– Потому что люди, стоящие в свете постоянства, более могущественны, чем те, кто прячется в его тени.

– Ты говоришь умные вещи для служанки, Калавати.

Лицо женщины на мгновение потемнело:

– У меня был друг – писец. Когда я была маленькой, он обучил меня письменам. И я читала книги, и была очень любопытна. И в этом мое проклятье.

– И что же ты прочла?

Итак, они говорили о вещах, которые прочла Калавати – о жабах и поганках, пеликанах и пиратах, цветах и искусстве, убийстве и безумии; о вульгарном и ритуальном, священном и мирском, и… о сексе. Они говорили обо всем, что есть под звездами. Обо всем – кроме собственной жизни. И, сама того не осознавая, Драупади почувствовала, как тьма внутри нее отступает по мере того, как ночь становится длиннее. К тому времени, когда они направились обратно, Драупади уже не помнила, что совсем недавно чувствовала себя тропой в лесу, безымянной, оставленной лошадьми, вытаптывающими высокую траву.

Когда они добрались до Железного Коменданта, опускная решетка была закрыта, а большие врата запечатаны на ночь, хотя за ней Драупади могла видеть окна крепости, оживленные мерцающими огнями. Калавати подкупила охранника, который провел их через узкую заднюю дверь.

Они уже вышли на освещенную факелами аллею Первого района, когда на ее лицо вдруг упала тень. Она обернулась и увидела сидящего на коне Балрама, возвышающегося над головой, как утес. На мужчине были сложные доспехи из покрытых эмалью чешуек с сапфировыми вставками и застежками, которые блестели в лунном свете.

– Царевна! – раздался медовый голос, и заговоривший с ней вежливо склонился над гривой коня. Иссиня-черные волосы ниспадали на плечи и обрамляли чисто выбритое лицо. Смеющиеся глаза цвета индиго, которые она слишком хорошо знала, шли в тон к павлиньему перу, которое он носил в волосах. – Как ты прекрасно выглядишь сегодня ночью.

IV

Восседавшая на лошадях свита Кришны позади него казалась призраками. Это были двадцать человек в полном доспехе. К счастью, Бхима среди них не было, что означало, что эти люди собрались здесь не ради нее. Будь благословенна Пракиони!

Кришна улыбнулся:

– Куда ты направляешься так поздно ночью, царевна Драупади?

– Просто на вечернюю прогулку, – коротко ответила она.

– Как очаровательно безрассудно с твоей стороны. Брат, – Кришна повернулся к Балраму, – почему бы тебе не поехать впереди, пока я поговорю с нашей почетной гостьей наедине?

Балрам кивнул, и вся свита поехала дальше, окутав Драупади ливнем из пыли.

– А могу я поинтересоваться, кто твоя прекрасная спутница на этой ночной прогулке?

Взгляд Кришны метнулся к Калавати, которая стояла позади Драупади, ее лицо, почти невидимое, было скрыто низко надвинутым капюшоном плаща.

– Это Калавати, служанка госпожи Джамбавати.

Кришна заколебался:

– Очаровательно. Я слышал о твоем горе, случившемся сегодня на рынке, госпожа Калавати. Как поживает твоя рука?

– Это всего лишь царапина, мой господин, – ответила Калавати. К удивлению Драупади, в ее голосе вдруг зазвучал странный новый акцент.

– Я не знаю, о чем думала госпожа Джамбавати, посылая тебя обслуживать свою лавку на фестивале. Я благодарен Пракиони, пославшей жреца спасти тебя.

– И двух храбрых межевых рыцарей, мой господин, – тихо добавила Калавати. Ее голос по-прежнему звучал по-иному. Возможно, из-за вина.

– Да, – кивнул Кришна. – Приятно знать, что рыцарство все еще существует… пусть даже у межевых рыцарей.

Драупади, понятия не имевшая, о чем говорит эта пара, чувствовала себя не в своей тарелке.

Кришна повернулся к ней:

– Царевна, прошу прощения за нашу болтовню. Но я должен признаться, что я довольно сильно раздражен вашим мужем за то, что он сделал сегодня на рынке со служанкой моей бедной жены. Телом он, конечно, гигант, но, когда дело доходит до манер – просто карлик!

Драупади была потрясена. Глядя на искалеченные пальцы Калавати, она в ужасе спросила:

– Это сделал Бхим?! Я приношу свои извинения…

– Царевне не нужно извиняться. Царевич Бхим уже сделал