Сваямвар стал свидетелем большего волнения, чем хотел бы Шакуни. Дуэли, заговоры, убийства, похищения, пожар, побег, героические трюки; в этом были все задатки прекрасной драмы. Но убийственную ярость Карны Шакуни совсем не ожидал. Он чувствовал, что что-то витает в воздухе. Что-то подобное небесам, тяжело нависшим над землей перед великой бурей. Он все еще помнил глаза Карны – глаза, горевшие тем жутким огнем, который заставил Шакуни вздрогнуть. Шакуни задавался вопросом, что бы сделал Карна, если бы он не закричал, что жизнь Дурьодхана в опасности.

Авантюра Мати, однако, провалилась. Драупади не только все еще была жива, но и план пиратки свалить вину на Дурьодхана провалился. Из-за кастовых беспорядков, воскрешения Юдхиштира и его братьев и свадьбы со множеством мужей последствия сваямвара оказались слишком скандальными, чтобы кто-то задумался о том, кто организовал эту бойню. Большинство просто восприняли это как череду неудачных событий; для сваямвара в Речных землях это было вполне обычно.

Резные двери распахнулись. Толпа дворян, вытянув шеи, поднялась, разглядывая вошедшего царя и скрыв всех от Шакуни. Дураки! Можно подумать, они никогда его не видели! Шакуни услышал топот сапог – Имперский Трибунал уверенно шел по проходу между скамьями. Стайка клерков и секретарей спешила следом, держа в нетерпеливо дрожащих руках книги и бумаги. Во главе всех шагал с мрачным лицом нахмурившийся царь Дхритараштра. Белый Орел и господин Видур шли за ним следом. Видур был Магистром законов в Хастине, и как шептались некоторые, сводным братом короля. В прошлом году он был в священной поездке по храмам вокруг Арьяврата, но, похоже, вовремя вернулся в Хастинапур. Совпадение? Шакуни так не думал.

Из остальных членов Совета Восьми благодаря усилиям Шакуни отсутствовали Дурьодхан, наследник Престола, и господин Шалья из Мадры, управляющий Доходами. Но здесь присутствовали и господин Махамати, Мастер Кораблей, и господин Джаймини, Мастер налогов, и ачарья Крипа. И, конечно, сам Шакуни восседал в Совете как Мастер Мира. К счастью, для судебных процессов, Императорский трибунал состоял из царя и двух самых старших членов Восьмерки – Бхишмы и Видура.

Под нарастающий шепот достопочтенные лица заняли высокие стулья за длинным изогнутым столом на подиуме, повернувшись лицом к Совету Ста, расположившемуся на скамьях в амфитеатре, и к простым людям на балконе наверху. Секретари разложили бумаги и чернильницы на расположенном внизу столе, а затем заняли свои места на табуретках, вскинув головы в ожидании.

В одном углу сидели три сына Панду: Юдхиштир, Арджуна и Сахадев. Накул и Кунти все еще были в пути, но Шакуни был весьма удивлен, узнав, что Юдхиштир оставил своего телохранителя Бхима. Или, если уж на то пошло, Драупади. По правде говоря, большая часть толпы в галерее пришла посмотреть на царевну-блудницу, но им пришлось довольствоваться видом грифона Кришны. В то время как сам Шакуни наклонился вперед в напряженном ожидании, Арджуна, одетый в темно-малиновое, сидел в своем высоком кресле, улыбаясь и проводя рукой по вороным волосам. Теперь он был юношей, которого любая девушка с гордостью назвала бы своим возлюбленным. Казалось, он так же сильно наслаждался напряжением, от которого у любого сводило подбородок, как беспокоились его братья; его улыбка совершенно неуместна среди мрачных, хмурых лиц.

Глаза Шакуни скользнули по лицам Сотни. Там были и Черные, и Красные, как их обычно называли рыночные шепотки. Черные поддерживали Дурьодхана, красные поддерживали Юдхиштира. Когда придет время выбирать Наследника Престола, между двумя фракциями наверняка возникнет спор. Тогда каждый голос будет иметь значение. Хотя это только предстояло, Шакуни нравилось знать, что за карты у него в руке. Он видел тех, чью поддержку Дурьодхану обеспечил он сам. Он заметил несколькими рядами дальше розовое лицо господина Какустхи. Шакуни поймал его взгляд, и Какустха быстро отвел взгляд. Пока ты поддерживаешь Дурьодхана, ты можешь смотреть куда хочешь, мой друг.

В центре первого ряда, среди самой богатой знати, сидел, скрестив руки на груди, господин Притху с жестким взглядом. Он ненавидел Арджуну за то, что тот подарил ребенка его младшей дочери. Девушка самым таинственным образом упала с лестницы. Шакуни позаботился о том, чтобы разгадка этого дела все так же осталась тайной в обмен на голос господина Притху. Неподалеку сидел господин Вишвагашва, царственный, величественный и старый. Шакуни понятия не имел, как он будет голосовать, если до этого дойдет. Вишвагашве понравился слепой Царь, но в то же время ему нравился и величественный Юдхиштир. Дурьодхан был для него слишком революционен. Господин Пуранджая и господин Ардра сидели, неловко сжавшись, и с отвращением поглядывали друг на друга. Господин Ардра был ближайшим другом короля Панду, настоящим Красным. Господин Пуранджая был обязан своими землями слепому Королю, а значит, был Черным.

В крайнем левом ряду сидели двенадцать банкиров гильдии Синд – в своих одеждах и с отпечатанными на руках пропусками в Залы – они казались здесь чужими. И все же у них были голоса тех людей, что имели интересы в банке. У Хастины весьма странные законы. Итак, двенадцать решающих голосов. Шакуни все еще нужно было поговорить с этими высокомерными драхмами и присоединить их к делу, найти их слабости и использовать их жадность. Конечно, это будет золото. Драхмы были верны одному лишь золоту. Но насколько сильно это нарушит баланс, вот в чем вопрос.

Ожидалось, что Совет Восьми также рассмотрит вопрос, если Имперский трибунал не вынесет четкого вердикта. По закону Хастины, должны были присутствовать все Восемь членов, которые проголосуют по любому вопросу, что рассматривался перед ними. Ни господин Шалья, ни Дурьодхан не присутствовали, поскольку их не успели предупредить. Но Шакуни знал, что этого не произойдет. Белый Орел всегда голосовал так же, как и царь, как это было в его обычае; это означало, что, если Видур выскажет иное мнение, это не будет иметь значения.

Царский глашатай выступил вперед, в центр круглого зала, перед царем. Вскинув высоко над головой свой посох, он несколько раз мощно стукнул об пол. Повисла напряженная тишина.

– Я призываю сегодняшнее заседание под председательством Имперского трибунала к порядку! – прогремел Глашатай. – Согласно закону страны, поскольку одно из дел в этот день касается члена царской семьи, главенствующий судья будет освобожден от своих обязанностей за день, и Имперский трибунал рассмотрит три дела, вынесенные на рассмотрение сегодня, – одно уголовное и два гражданских. Уголовное дело относится к делу, возбужденному Карной из касты рештов, в связи с предполагаемым убийством его племянника Судамы, девяти лет, из касты рештов. Два гражданских дела – это имущественные споры,