– Юдхиштир! Юдхиштир! Юдхиштир!

Имя, прошедшее через тысячи глоток, эхом отразилось от стен Залов Правосудия. Какой умный ублюдок!

Сахадев повернулся обратно к Трибуналу:

– Кажется, люди Хастинапура выбрали своего будущего царя.

– Не они это выбирают, мальчишка! – взревел лорд Пурукуца. Все знали, что он из Черных. – И уж тем более, не ты! Царевич Дурьодхан уже помазан на престол как наследник. Притворяться, что это имущественный спор, было низко даже для тебя, Мадран!

Царь, чье лицо стало бледным, как молоко, серьезно кивнул:

– Боюсь, что господин Пурукуца имеет право так говорить, юноша. Царевич Дурьодхан уже помазан как наследник.

– Ваша светлость, слова Союза таковы: Закон превыше всего. Царевич Дурьодхан был помазан наследником, потому что мой брат предположительно погиб во время поджога в Варнаврате. Довольно поспешно помазан, если можно так выразиться. Но теперь мой брат вернулся, и Закон ясен – трон принадлежит старшему отпрыску Кауравов конкретного поколения, если только он не отречется от престола. Закон превыше всего, господа мои! – повторил Сахадев. – И на мгновение прислушайтесь к звукам снаружи. Они уже знают то, в чем мы в этом Зале стесняемся признаться. Было бы неразумно игнорировать мнение людей, не так ли? – Он повернулся к Белому Орлу. – Поддержкой простого народа никогда нельзя пренебрегать, дед, особенно в эти беспокойные времена.

Видур уловил его намек:

– Действительно, если желания простых людей будут проигнорированы, кто может сказать, какая трагедия может случиться с Хастиной? Начнутся беспорядки на улицах, или еще что хуже… Опасно расстраивать толпу, когда здесь собралось столько богатых господ, ваша светлость. И после той суматохи в Панчале, осмелюсь предположить, нам не помешала бы некоторая предсказуемость.

Шакуни поморщился. Видур был в кармане у Юдхиштира. Вот почему никто из служащих не предупредил Шакуни о планах Сахадева, когда он подал этот иск. Проклятье. Тем временем часть знати нервно заерзала на своих скамьях, перешептываясь друг с другом и с опаской поглядывая на дверь. Шакуни подал знак своим Туманам, которые вышли из тени и стали по кругу вдоль стен Зала и у входа для поддержания порядка. Это могло обеспечить хорошее поведение противников, по крайней мере, на данный момент.

Все это время Сахадев стоял, улыбаясь.

Борода Вайю! Шакуни знал, что этот день настанет: день, когда Юдхиштхир, наконец, столкнется с Дурьодханом, но он не думал, что это произойдет так скоро. Он не был подготовлен. Если бы Юдхиштира сейчас объявили наследным царевичем, это был бы бескровный переворот. Да, Дурьодхан мог разглагольствовать и кипеть, но в своем нынешнем любовном унынии он не пошел бы против Закона. Вся схема Шакуни рассыплется на куски. Шанс на победу – это все, что мне нужно.

Он поманил помощника Бхишмы, который, низко склонившись, поспешил к нему. Шакуни быстро написал записку на свитке и попросил его передать ее Бхишме. Мужчина поспешил обратно к Белому Орлу. Прочитав записку, Бхишма нахмурился, а затем поднял взгляд на Шакуни, его глаза были твердыми и проницательными, он размышлял. Затем он едва заметно кивнул.

– Владыки Хастинапура! – взревел Бхишма, фактически заставив Зал замолчать. Командиру нужен хороший боевой голос, и Бхишма, безусловно, во многих сражениях доказал, что он им обладает. И сейчас он говорил именно так. – Я всем сердцем верю госпоже Кунти, что Юдхиштир, родное дитя моего покойного племянника Панду, действительно старший царевич из рода Кауравов. – Послышались пораженные вздохи, свист, аплодисменты, проклятия, возбужденное бормотание, а поверх всего этого – хриплый кашель царя. Бхишма вскинул руку, и в большом Зале снова воцарилась тишина. – И он действительно достоин править благодаря своей образцовой приверженности нашим Законам. Но таков и нынешний наследный царевич Дурьодхан, о чем свидетельствуют его административные реформы в столице. По закону наследным царевичем выбирается старший, но закон также гласит, что после того как царевич помазан под оком Вайю, только смерть освобождает его от этой обязанности. Мы находимся на странном этапе в истории нашего Дома, и, возможно, действительно потребуется решение. Но закон в его нынешнем виде заключается в том, что король принимает решение по рекомендации Имперского Совета, Совета Восьми. Не Совета Ста. И уж точно не людьми за пределами этого Зала.

Шакуни хотел расцеловать Белого Орла! Бхишма выбрал идеальный случай, чтобы впервые согласиться с ним. Шакуни затаил дыхание, увидев, как Сахадев поднялся, чтобы возразить, но взгляд Белого Орла заставил его замолчать. Шакуни знал, что собирался сказать Сахадев: как только дело попадает на рассмотрение Имперского трибунала, оно не может быть отложено или прекращено без вынесения решения.

Бхишма продолжил:

– Как бы то ни было, я согласен с молодым Сахадевом в том, что пришло время покончить с этой неопределенностью. Восьмерка сейчас удалится в Частный зал заседаний и не вернется сюда, в Зал Правосудия, пока не будет принято решение по этому спорному вопросу, который затрагивает само будущее Союза.

Плохой бросок, сказал себе Шакуни. И все же это шанс на победу.

II

– Ваша светлость, – мягко сказал Юдхиштир. – Вы были для нас отцом, и излияние вашей любви сделало нас вашими вечными должниками. Каким бы тяжелым и болезненным ни был обсуждаемый вопрос, Великий Патриарх всегда советовал разделять разум и сердце при вынесении суждений. Ваша светлость, прошу вас, поверьте, что это не было преднамеренной засадой с нашей стороны, как это может показаться. Мы столкнулись с бесчисленными невзгодами. Трагедия заставила нас с нетерпением ждать мира. После последней попытки убийства мы подумали, что лучше всего добиваться признания и утверждения истины, которая уже известна каждому.

– И что же это за правда, мальчишка? – спросил Крипа, старый назначенный Меру ачарья, член Восьмерки. – То, что ты сделал сегодня, – совсем не то, чему ты мог когда-то научиться у меня.

– Согласен, я не слишком образован, – усмехнулся Сахадев.

– Хватит! – Юдхиштир бросил злой взгляд на своего брата. – Мои извинения, ачарья. Сахадев выходит за рамки дозволенного.

Сахадев снова перевел взгляд на книгу в своей руке. Это была самая большая книга, которую Шакуни когда-либо видел: переплетенный в выцветшую кожаную обложку толстый том с потрескавшимися желтыми страницами, исписанными корявым почерком. Кодексы: Книга Дхармы. Юноша продолжил чтение с того места, на котором остановился:

– Стих 81:110: Со времен событий, которые привели к Великой Ланкийской войне в эпоху Трета, старший из ныне живущих потомков царя считается наследником, или в неблагоприятных обстоятельствах, когда нет выживших потомков мужского пола, старшая дочь царя выбирается наследницей, до тех