Разумеется Олли молчал. Растянувшись на земле, немолодой седовласый мужчина действительно выглядел абсолютно умиротворённым. И хоть былая рана на животе уже давным-давно запеклась, всё же, было очевидно, что старик едва ли смог бы её пережить.

Страшно представить какие силы заставляли Олли если не жить, то существовать всё это время, имитируя при этом эту самую жизнь. Тем не менее, сейчас старик наконец-то нашёл своё умиротворение и, казалось, Сама Вечность вступилась за его бренную душу, позволив ей ускользнуть из лап юного некроманта.

– Олли, сволочь! – уязвлённо выпалил Родд, ударив землю под собой в приступе бессильной злобы, – А ну вернись!

Лишь тишина стала Санаро ответом на его призыв. Не в силах принять поражение, Родвард принялся колотить по земле, что отвечала мерзким чавканьем на каждый его удар.

– Куда же вы все … – поникшим голосом прошептал мальчишка, чьи руки в последний раз опустились на землю.

Шумно втянув воздух носом, Родд утёр его рукавом, после чего, всё же поднялся на свои две. Сторонясь распластавшегося в нелепой позе тела старика, Санаро подошёл ближе к Кэтлин, что уже успела сползти на землю и лежала рядом.

– Остались только мы вдвоём! – прошептал Родвард, – Нам, наверное, стоит с тобой подружиться, малышка Кэтти!

Из последних сил, превозмогая боль и усталость, Уортли сжала кулаки, как вдруг мягкая ладонь мальчишки легла ей на глаза, и в тот же миг боль ушла, а вместе с ней ушло и осознание реальности. Последнее, что запомнилось Кэтлин, стало то, как её тело по зову кукловода восстало, поднявшись на свои две, оставив при этом сознание валяться на земле во тьме.

** *

Волшебная нежная ночь, умиротворённо опускалась на кроны деревьев, в то время как тучи продолжали угрожающе нависать над безмятежным миром смертных. Кто бы мог подумать, что в этот самый момент всё сущее пребывало в одном крохотном шаге от событий суровых и масштабных, событий, что навсегда поделят их мир на «до» и «после».

Устало перебирая ногами, мальчишка ростом не превышавший четырёх с половиной футов, из последних сил пробирался сквозь тернии мокрых от дождя кустов, к шумевшей поблизости реке. Предвкушая свободу, вымазавшийся донельзя в грязи ребёнок, жадно хватал ртом воздух, наполненный бодрящими ароматами свежего бриза.

Казалось, ещё шаг, может пара шагов, и спасительная обитель встретит Бастиана с распростёртыми объятиями, но реальность оказалась куда суровее. Сколько бы малыш не шагал, перебирая своими маленькими ножками, но река так и оставалась недостижимой целью на его пути.

Исчерпав все доступные запасы сил, Бастиан просто уже не знал к чему или к кому взывать о помощи. Если по началу, малыш бежал без оглядки от монстра, что хоть и имел человеческий облик, но был куда опаснее самого жуткого зверя, то сейчас, не имея наступающей на пятки угрозы, мальчишка был готов сдаться прямо сейчас.

Остановившись, паренёк остановился у поваленного дерева, что, казалось, только его ждало, чтобы подарить ему несколько драгоценных минут отдыха. Не помня себя от усталости, мальчишка бухнулся на пенёк, по инерции больно ударившись спиной о завалившийся на бок ствол вековой сосны.

Инстинктивно вскрикнув от боли, Бастиан издал очень тихий, еле различимый писк, ставший максимум того, что могло выдавить его уставшее тело. Сидя на влажном пеньке, что уже успел насквозь промочить тканевые штанишки своего непрошеного гостя, малыш сам не заметил, его тело обмякло на грубых углах поваленного дерева.

Разморённый томным шумом, мальчишка с каждым разом моргал всё медленнее и медленнее, проводя в томном царстве мира грёз всё больше и больше времени, пока, в конце концов, усталость окончательно не свалила его. Закрыв глаза в последний раз, мальчишка поник головой, но уснуть ему так и не удалось.

Заняв не самое удачное положение на пне, Бастиан инстинктивно вздрогнул от упавшей ему на нос капельки росы и, в следующий миг, соскользнул на землю. Проснувшись ещё в полёте, малыш ощутил всю палитру чувств от волнительной тревоги из-за резкого пробуждения, до страха и боли от чувства падения, закончившегося крайне жёстким приземлением.

Растянувшись на жёстких корнях, что выползли из-под размытой дождём земли, мальчишка некоторое время не хотел вставать и, в какой-то момент, даже подумал провести в таком положении остаток своего привала. Однако, стремительно мокнущая на влажной земле атласная рубаха, заставила паренька через силу подняться.

Уперевшись руками в склизкую грязь, малыш инстинктивно скривился, но, сумев подавить нелицеприятный позыв, всё же оттолкнулся от земли, поднявшись на колени. Зажмурившись, Бастиан попытался без помощи грязных рук очистить глазки от воды, но все его попытки оказались тщетными.

Не найдя иного способа вернуть себе зрение, мальчишка принялся утирать вымазанные в грязи руки о белую атласную рубаху, что, откровенно говоря, уже давным-давно потеряла свой вид. Уткнувшись лицом в рукав, Бастиан, как смог просушил глаза от щиплющей их воды, и, едва подняв взгляд перед собой, тут же вздрогнул от неожиданности.

Едва не рухнув в обратную сторону, мальчишка замер в оцепенении, увидев перед собой три силуэта в чёрных плащах и фиолетовыми голифе, выглядывавшими из-под их пол. Сжимая в руках по мушкету, незнакомцы имели вид грозный, хоть их лица и были скрыты масками.

– Ты кто?! – произнёс грубый мужской голос с басистыми нотками в нём, – Ты как тут оказался?!