— Какие-то вы до сих пор бледные, — скептически оглядел он остальных девятерых своих учеников. — Доставайте бинты, буду привязывать.

— Перевязывать? — уточнил Варин.

— Нет, — улыбнулся Киран, — привязывать. К седлу. А то боюсь, что потеряете сознание от того, что нам предстоит. Если вам ещё есть чем рвать, делайте это сейчас. Когда будете готовы, садитесь в седло — я привяжу ваши руки к передней луке, чтобы вы не болтались тряпкой в случае чего.

Дэльмар зло посмотрел на Кирана, но молча встал и пошёл к своему грифону. Остальные разделяли его чувства, но выказывали их не так явно.

Через пятнадцать минут были привязаны все, кроме Хэйна.

— Я изменил план, — начал Киран предполетную подготовку. — Первое: я прошу всех девчонок, кроме «девушки» Хэйна, следовать за Королевой и в точности повторять за ней все маневры. Когда мы прибудем на место, прошу вас выбирать схожие цели, но не трогать людей без её команды. Как и раньше, наша задача — освободить ваших подруг из почтового рабства и сделать свободными боевыми грифонами. Что скажете?

Грифоны довольно застрекотали.

— Хэйн, — продолжил Киран, — ты летишь за нами самостоятельно. Когда долетишь до места торгов, остаёшься высоко в воздухе и наматываешь круги. Твоя первостепенная задача — высматривать воздушное подкрепление врага, то есть приближающихся грифонов. При обнаружении нового врага спускаешься вниз и докладываешь мне.

— Слушаюсь, — ответил Хэйн.

— И почему он летит отдельно? — недовольно спросил Дэльмар.

— Потому что может, — холодно ответил Киран. — Если ты, Дэльмар, через месяц будешь «мочь» хуже, чем Хейн, то командиром Третьего Эскадрона будет Хэйн. И не потому, что я не сдержу своё слово, а потому, что он победит тебя в воздушном бою. Соберись, Дэльмар, и попробуй сегодня хотя бы не потерять сознание.

— Слушаюсь, — процедил сквозь зубы Дэльмар.

— На этом всё, — серьёзно сказал Киран и, азартно улыбнувшись, развёл руки в стороны, заорав на всю поляну: — Да здравствует внезапное нападение и беспричинный разбой!!!

Киран наконец повеселел. Закончилось время раздумий и началось время действий — его любимая часть любого задания. Планирование его всегда угнетало, а претворение плана в жизнь — будоражило кровь. Он чувствовал, будто становится другим человеком — живым и вольным.

— Веди! — весело сказал Киран Королеве, пристегнувшись в седле и надев маску.

Королева неспешно поднялась в воздух и стрелой помчалась на север. Ещё восемь грифонов устремились тут же за ней, выстраиваясь на лету в боевой порядок — клин. Грифон Хэйна немного подотстал, но тоже быстро летел следом.

За последние два дня не только Киран обучал и дрессировал своих подчинённых, но и его грифон.

Через полчаса они были на месте, и на мирные торги спустилась смерть с небес.

Вдруг, откуда ни возьмись, над центральной улицей низко пронесся грифон с оглушительным, душераздирающим воплем. Все люди, кто попадались ему на пути, в ужасе разбегались в стороны, закрывая уши руками. Лошади взбесились на привязи, а домашний скот в панике понёсся из загонов, врезаясь в ограды и сметая их на своём пути. Скучающие на стоянках грифоны оживились и начали удивлённо перекрикиваться между собой.

Следом по улице друг за другом пронеслось ещё восемь грифонов, но молча.

В конце улицы вожак резко взял вверх, набрал высоту и снова спикировал вниз, вращаясь вокруг своей оси, как штопор. У самой земли он прекратил своё вращение, схватил бьющуюся на привязи лошадь передними лапами, сорвал её с привязи и поднялся с ней в воздух. Откусил голову и бросил обе части лошади вниз.

Грифоны-последователи долетели до конца улицы и, повторив манёвр вожака, разлетелись веером по округе, хватая и разрывая всё подряд, кроме людей…

Киран с Королевой и её подданными кошмарили торговую площадь около получаса, изводя всю живность вокруг и бросая её обратно на головы ничего не понимающих людей, ломая шатры и прилавки и мастерски уклоняясь от одиноких стрел и арбалетных болтов. Да и стреляли в них только отчаянные. Их тут же сбивали с ног свои же и отбирали оружие, зная, что стоит ранить одного грифона, как все грифоны, и свои, и чужие, переключатся на людей. Тогда этот кошмар может не пережить никто.

Кошмар закончился так же внезапно, как и начался — грифон-вожак завис в воздухе и запел — очень громко и мелодично. К нему тут же слетелись ещё восемь грифонов и закружились хороводом вокруг.

Мелодичное пение Королевы у Кирана в голове зажигалось словами песни — песни, которую он слышал давным-давно, в одном из сражений, когда они чуть не потеряли всех своих грифонов. Песни, на которую он сделал ставку в сегодняшней авантюре. Песни, которой он обучил Королеву в начале их путешествия на берегу озера в Весталии…

'Жаркое пламя дерзко горит,

Птицею в небо стремится.

Там, где привязана была душа,

Яростно вспыхнет жар-птица.

Сквозь пелену безрадостных дней

В тяжком труде, на издыхании,

Я вас зову, услышьте мой зов!

Пустите в своё сознанье!

Я вам пою — громко и смело —

Песню героев, а не рабов:

За мною, за мною! В синее небо

Взлетайте поверх голов!

Я вам напомню, что было уделом,

Сраженье на крыльях неся,

И научу с наездником смелым

Жить лишь беря — не прося.

Решайте сейчас, решайте сами,

Хотите ли перемен!

Я вам дарю любовь и заботу,

Но жду подчиненья взамен!'

Не успели люди на земле облегчённо вздохнуть, как в небо начали взлетать их грифоны и кружить вторым кругом вокруг поющего вожака.

Те из наездников, кто были сообразительнее, сразу бросились к своим «девушкам» в попытке уговорить их остаться, но не все из них после этого остались живы.

Людям на земле ничего не оставалось, кроме как, задержав дыхание, наблюдать за красивым и необычным зрелищем в небе, до последнего надеясь, что вся эта разрастающаяся стая не ринется им снова на головы.

Когда вокруг вожака уже собралось пять кругов грифонов, к нему подлетел ещё один грифон, который всё это время безучастно кружил высоко в небе.

— Киран!!! — прокричал Хэйн, сняв маску и подлетев к нему как можно ближе, чтобы он его услышал сквозь трели и стрекот восторженных грифонов. — Гости!!! — он указал на серо-коричневые точки в небе, на север от них.

Киран снял маску, хищно улыбнулся и проговорил