Парень усмехнулся:

— Все еще не верите, что Брегон способен отыскать путь в Иссиль Итин? Не будьте так самоуверенны, благородные владыки. Он разрушил Эбертрейл, не потому что хотел доказать могущество Эр-Морвэна над армией светлых, и не потому что у него были счеты с Аннориеном Золотое Солнце. Он разрушил одну из ваших столиц, чтобы добраться до последнего Стража Семи Хрустальных Пик Алиана. Чародея схватили, но тайны Иссиль Итина он не открыл. Тогда Брегон послал шпионов, чтобы разыскать его учеников.

Лекс Грозовая Стрела нервно дернул плечом. А Эридан вздрогнул — неприятный холодок побежал по его позвоночнику. Раньше Учитель не был так откровенен, и никогда не упоминал о том, что Брегон разыскивал учеников Алиана.

— Он обрушит с неба звезды, но добудет Неугасимую Звезду, — жестко проговорил Габриэл. — Поверьте. Я знаю Его Величество лучше, чем кто бы то ни был.

— С чего вы взяли, что у Алиана были ученики? — Встревожился Агроэлл.

Габриэл хищно улыбнулся:

— Я был отослан на их поиски.

Валларро зароптали — все, что говорил темный эльф, ставило под угрозу само существование народа Рассвета. Король Брегон слишком далеко зашел.

— Двое из них сейчас здесь. Среди нас. — Шерл обернулся. — Не так ли, Эридан и Лекс?

— Что? — Вскочил Остин. — Лорд Габриэл, вы решили пошутить?

— Похоже, что я шучу? — С непроницаемым лицом поинтересовался темный эльф. — Пусть мальчики сами поведают, кем были до того, как попали в приют.

Эридан и Лекс переглянулись. Лекс нехотя кивнул. Эридан отвернулся, не ответив.

— Так это правда? — Воскликнул Люка. — Вы были учениками чародея Алиана?

— Недолго, — признался Лекс, прижимая к груди распухшую руку. — Я пошел в ученики пять зим назад.

Пепельноволосый брат Арианны молчал, опустив голову.

— Эридан? — Позвал Габриэл.

— Три зимы назад, — тихо сообщил он, не поднимая головы. Кажется, он был чем-то раздосадован, а может, злился.

— Он говорил с вами об Иссиль Итине? — Фарк Несокрушимое Копье был крайне возбужден. В больших голубых глазах полыхало пламя.

— Со мной — никогда, — звеняще бросил Эридан.

— А с тобой, Грозовая Стрела? — Вопросил валларро, тряхнув рукавами цвета лунного сияния. — Почему ты молчишь, дитя? Он показывал тебе карту?

— Нет, не показывал.

— И ты не знаешь туда пути? — Голос Фарка дрогнул.

— Не знаю.

— Слава Всевидящему, — выдохнули многие благородные лорды.

— Алиан не показывал мне карту, — слова Лекса оборвали блаженный восторг, — он оставил ее мне.

— Тебе?

— Где она?

— Ты ее спрятал?

— Отвечай же, дитя!

Вопросы посыпались на юношу со всех сторон. Он поморщился от боли в вывихнутой руке, голова кружилась, но он стойко сносил муку. Плавно поднявшись, он пояснил:

— Она всегда со мной. Чародей высек ее на моем теле.

Фарк Несокрушимое Копье издал возглас удивления, Эллион распахнул рот, Эридан и Арианна обменялись взглядами, а Габриэл нахмурился, потому что усомнился в честности Лекса. Он много раз видел обнаженного по пояс мальчишку, пока обучал его и остальных в тренировочной гостиной Ательстанда, и никаких карт на теле солнечного не проявлялось.

— Где? — Поинтересовался перепуганный Агроэлл.

— На спине, — пояснил юноша, снимая полукафтанье и рубаху одной рукой.

— Ты ранен? — Замечая распухший локоть ученика, спросил Габриэл.

— Нет, — сквозь зубы процедил Лекс, обнажившись по пояс.

— Там ничего нет, — возмутился Фарк.

— Алиан высек карту звездной пылью. Она отражается только в звездном или лунном свете, — поспешно объяснил мальчишка и развернулся.

Лунный свет просочился сквозь прорези в небесном потолке, и косые лучи коснулись золотистой кожи. Как по волшебству на спине проступил подрагивающий ковер древних рун.

Габриэл, ошеломленный в первый миг, взял в себя в руки, снова приняв невозмутимый вид. Некоторое время его лицо казалось размытым пятном в полутьме, освещенной кострами, но в глазах, сверкавших, как серебристые звезды Остин заметил что-то вроде коварства, которое мгновенно сменил холодный расчет, а после и вовсе присущее всем темным эльфам безразличие.

Прочие не обращали на него внимания. Они приблизились, чтобы лучше рассмотреть гениальное творение величайшего из чародеев нынешней эпохи, но быстро разочаровались.

— Карта начертана на агаль. Этот язык давно мертв. — Сокрушенно сказал Дарк Разящий Меч. — Даже, если бы карта попала к властителю Эр-Морвэна, он не прочел бы ни строчки. Алиан Горный Лис был величайшим из мудрецов нашего времени и величайших хитрецом. Теперь я постиг его тайный замысел. Он передал карту ученику, но передал на агале. Корона останется не потревожена.

В тоне Габриэла послышалось раздражение:

— Не будьте так наивны. Я говорил вам, и повторю, если темный эльф задумал дело, рано или поздно он достигнет цели. Брегон один из таких. Ему хватит сил встретиться лицом к лицу с Тенями Запада, а потом вернуться за Лексом и разгадать шифр-агаль. Сейчас он утратил интерес к Неугасимой Звезде. Звездочет сплел вокруг него паутину лжи, что ведет его на Запад. Но он никогда не забывал о короне.

— Гвоздь мне в сапог! — Выругался Мардред, вскакивая. — Паутину лжи плетешь сейчас ты, паршивое исчадие! Твои сладкие речи могут затуманить разум только тем, кто не побывал в застенках ваших подземелий и не вкусил щипцов и игл ваших пытарей! — Огра трясло от ярости. — Зачем ты вернулся? Тебя никто здесь не ждал!

— Мардред, не время… — подал голос Эллион.

— Вы, лорд Эллион! Вы тоже ему верите? — Хрипло возмутился огр. — Как вы могли поддаться его чарам? Он и его сородичи повинны в смерти вашей семьи!

Эллион что-то зашипел сквозь зубы и опустил некогда остриженную голову.

— А, вы, лорд Хегельдер? На ваших глазах исчадия схватили Аннориена! Вы потеряли руку, стараясь его отбить!

Советник подался назад, темнея от гнева. Изуродованную руку он поспешил спрятать в складках охотничьего плаща.

— Темный лжет всем вам! — Стоял на своем Мардред.

Парень воспринял необузданную злобу огра хладнокровно; не поддался гневу, остался спокоен, рассудителен и собран. Только пожал плечом и процедил:

— Жаль, что в ваших глазах, я всегда останусь врагом.

— Всегда, — злобно прохрипел огр.

— Хватит! — Оборвал Эвер Ясноглазый, возвысив голос. — Не время для склок!

Огр замолчал и, сердито бросив ругательство, сел у костра.

Эвер обратился к сородичу: