— … третьи ушли в скитания по Заокраиному Морю в поисках благословенного края и не вернулись, — продолжал он. — Сейчас не об этом речь! Мой отец был валларро! Одним из вас! На правах его сына я призвал вас, чтобы совместно принять решение, от которого будет зависеть дальнейшая судьба нашего народа! Мы — те немногие, кто еще не пал и не сдался врагу! И нам надлежит распорядиться своим будущим! Этой ночью, в первый день мая Года Созвездия Льва, в крепости отстроенной нашим благословенным королем Лагоринором нам предначертано сделать выбор!

— Ночь будет долгой, — буркнул Андреа другу Мьямеру. Голос неунывающего весельчака на этот раз был тревожен.

Мьямер пожал плечом и отошел. Вмешиваться в дела великих, он не хотел. Андреа ушел за ним.

— Эрлиндор был бы горд, узнав, как возмужал его сын. — Величественно поднялся Эвер Ясноглазый. — Твои речи тронули мое сердце. Выбор действительно предстоит сделать, и он будет непростым. Все мы помним предание наших отцов, о том, что после падения Гелиополя они покинули город и разошлись по четырем сторонам света. Эльфы, ушедшие в леса, возвели города на берегах безымянных рек. Они остались жить под сенью крон в уединении, роднясь с шепотами трав и цветов, и так появились лесные эльфы.

Иные пошли на запад. Путь привел их к побережью Моря Ветров, бушующему возле западных нагорий Гор Жизни. Там, узрев одинокую Скалу Эдэн, заброшенную в бушующие волны силой темного огня, они были покорены ее блеском и возвели на ней Эмин Элэм — Град Сияния. Осев в городе, они нарекли себя солнечными эльфами и постановили править городом Совету из Семи Достойнейших Валларро.

Другие наши солнечные братья, пустились в опасное путешествие на юг. После многодневных скитаний они остановились на побережье сверкающего озера на границе с Белым Лесом, решив, что отныне их новый дом станет лежать в тех краях. Они долго и упорно воевали за чудесные земли с орками Колосажателя и, однажды, одержали победу, к которой их привел молодой воин по имени Аннориен.

Еще одни, устав от страхов и печалей бросилась в горы в надежде укрыться в тенях низин и ущелий. Но найти новый дом оказалось непросто. Только пройдя тысячи миль на запад и после на юг, они нашли свой обетованный край в котловине Эль'Эвен, где основали Сокрытое государство Бет-Фэдэль. Иллиодор принял правление, короновал себя и с той поры они стали именоваться высокогорными эльфами. Отрезанные от нас, солнечных и лесных, они закрылись в своем уютном мире и не желают покидать свое убежище. Это их право. Не нам судить своих братьев и сестер.

Последние наши сородичи были сломлены смертью Лагоринора и гибелью Гелиополя больше всех остальных. Все потому, что все они были связаны кровным родством с Лагоринором и четырьмя его Братьями Повелителями Стихий. Да, да, господа. Неприятно осознавать, что ушедшие под землю эльфы, ставшие темными, те, кого мы привыкли называть исчадиями ночи, наши злейшие враги, — есть прямые потомки первых эльфийских королей и не в наших жилах течет кровь Лагоринора и его братьев, а в жилах наших темных сородичей. Мы давно забыли об этой правде, господа. Старались не вспоминать, как кошмар, гнетущий души. Что ж, не мы одни. Исчадия ночи тоже отказались от кровного родства с королями древности. Они давно основали новые династии, законы и традиции. Возжелай они или мы отыскать потомков Лагоринора и его братьев среди темных эльфов — вряд ли нам улыбнется удача. Да и зачем? Никому уже сто тысяч лет не приходит в голову возродить род первого эльфийского короля ал'Эбен Блистающего. Прошлого не вернуть. Об этом предупреждал еще пророк Оруа Великий.

Эвер Ясноглазый замолчал. Глаза воззрились на огонь.

Листья нежно шуршали по каменным плитам. Заливисто журчала в темноте река. Ветер теребил эльфийские волосы и одежды, лежавшие красивыми мраморными складками на земле.

— Я напомнил об упадке и разъединении народа не для того, чтобы разбередить старые раны, — продолжил Эвер, — а для того, чтобы напомнить, кто мы и чего лишились. Первая твердыня нашего народа — Эбертрейл пала в огне исчадий ночи. Вторая — Эмин Элэм была предана одним из нас и разграблена ирчами Прибережных Гаваней. Последняя — столица высокогорных эльфов Арэт-Фэдэль пока в недосягаемости для врагов. Но, уверен, гибель Иллиодора и его государства — вопрос времени. На шее нашего народа затягивается петля.

— Простите, мой господин, — вмешался Левеандил. И, вскочив, поклонился со словами: — Вы сказали три твердыни народа эльфов. Эбертрейл. Эмин Элэм и Арэт-Фэдэль. Но вы забыли еще одну — Мерэмедэль. Разве, темные, не наши сородичи? Разве они не такие же эльфы, как мы?

— Сядь, Левеандил, — бросил Эллион. — Быстро.

Левеандил пожал плечом и сел. Над костром пролетел переливчатый шепот.

— Сородичи, — кивнул Эвер Ясноглазый. — Были. Теперь они наши враги. Называть их столицу одним из столпов эльфийского народа — позор.

— Почему? — негодовал Левеандил.

— Потому что они объявили нам войну! — Зло ответил Стефан Сверкающее Перо. — И хватит об этом!

— Не только они, — взял слово Остин и поднялся. — Все намного печальнее.

— Говори, — попросил Олли Синий Клинок.

Остин вдохнул ледяной воздух гор и пустился в долгий рассказ. Все началось после того, объяснил он, как в приют прибыли беженцы из Серебряной Заводи во главе с валларро Агроэллом. Спустя месяц в Ательстанде появился темный эльф. Некто Габриэл, сын Бриэлона — изгнанник. Он был так слаб, потерял много крови и не приходил в сознание, что до замка его несли на руках.

— Он дал слово, поклявшись честью шерла. Мы позволили ему остаться. Видно, сам Всевидящий, ниспослал его в нужный час. Беды сыпались на Ательстанд, как из рога изобилия.

Орлиный Глаз кратко упомянул все несчастья, рухнувшие на приют и то, как тяжело их приходилось решать. Но не это удивило приглашенных на совет, а то, что темный совсем не страшился солнца, а глаза его подобно хамелеону меняли цвет с черного на кристально голубой оттенок.

Потом Остин, рассказал о предательстве Одэрэка Серый Аист и нападении на приют ирчей. От одного из зеленокожих им стало известно, что король Брегон затеял великий поход на Запад, и Град Сияния был взят ради ценного металла — адаманта.

— Раньше по Верхнему Миру ходили слухи, будто он искал величайшую ценность эльфов — корону Неугасимую Звезду. Думается мне, планы он изменил. Какие цели Брегон преследует теперь точно неведомо, — говорил Остин, — но благими их назвать никак нельзя.

Эльфы качали головами. Горестные вести сообщал им юный сын Эрлиндора.

— Ательстанд был разрушен несколько ночей назад, — продолжал Остин. — Брегон послал ищеек. Горные тролли принесли Живой Огонь драконов Ий-Дъии и не оставили от замка камня на камне. — Он горько вздохнул. — У нас больше нет дома. Нам не найти пристанища. Мы просим вашего совета и вашей помощи.

Он поклонился и сел.

Луна проступала сквозь облака размытым пятном. Подсвеченные мягким сиянием небеса переливались над головой. Ветер бессильно бился о стены Оргол Дол. С шипением улетали ворохи раскаленных искр. Эльфы молчали.