— Я тебя ненадолго задержу. В общем-то, хотела сказать, чтобы ты не беспокоилась о школе и об учёбе. Вопрос улажен, твоя четверть закрыта блестяще. По моему предмету, разумеется, круглое «отлично». Ты хорошо работала всю четверть, и то что ты пропустила последнюю неделю, ничего не значило. Тебя можно поздравить, — Мод подбадривающе улыбнулась мне.

Я несколько смущена и сконфужена:

— Э… спасибо… я… да, у меня было волнение, что я прогуливаю немного.

— Мы всегда заботимся о том, чтобы у наших агентов не было проблем с формальностями обычной жизни, не было проблем с обывателями и с общественными нормами, — Мод улыбнулась теперь несколько дежурно, но тут же её лицо расслабилось вновь и она весело добавила: — Небольшое жульничество по отношению к Системе всегда приемлемо. Забрать Ключ у Русалок много важнее, чем школа.

— А Аманда как-то говорила, что наоборот. Что школа важнее, — хитро улыбнулась я.

— Мы гибко подстраиваемся к обстоятельствам, — Мод улыбнулась тоже с определённой долей лукавства.

— Мод, послушай. Я тебе хотела сказать… Мне очень жаль, что… что этот человек, дядя Мрии, погиб. Это ведь был твой дальний родственник, верно? — осторожно спросила я.

— Клот, мы не знали друг друга. Я знала его бабушку, училась у неё. Но его самого не знала. Да, мы были родственниками. Мне тоже жаль, что он погиб. Но он умер героем, воином Белой Стороны. Хоть и не знал об этом. С Мрией такого не произойдёт, я пообещала.

— Ты будешь обучать Мрию? — затаив дыхание, спросила я. Судьба хрупкой девушки мне не безразлична. И если я что-то узнаю сейчас о ней — я смогу успокоить Эдди. Он наверняка тоже очень переживает за неё.

— Не сейчас. Сейчас её будут обучать другие. Базовая подготовка. Она пройдёт её у наших союзников. Потому что Мрия — это как бы… сырой материал. Её семья авторитарная, у неё много комплексов. Ей нужна мощная работа над собой, чтобы преодолеть внутренние ограничения. И что радует — она готова к этой работе. Мы вынуждены изолировать её от семьи — в семье её не понимают. Её папа — брат Лима, большой скептик, материалист, человек системы. Его жена такая же. У них закостенелые представления о том, какой обязана быть их дочь. Мрия пыталась сбежать из дома не из-за того, что томберы повлияли на неё гипнозом. Во многом она действовала по своей воле, находясь в здравом уме и твёрдой памяти. У неё много внутренних побуждений, неистовых и местами диких желаний, устремлений, и она их боится. То есть она одновременно одержима ими — и боится, ужасается их. Но она Охотница Воздуха, одна из моего Ордена, она моя родственница. Очень-очень дальняя. Конечно, я буду обучать её, тому, что знаю сама, но к этому времени она должна быть подготовлена.

— Понимаю. Мне тоже показалось, что Мрия живёт не на своём месте. Но один человек мог бы стать ей другом, товарищем, мог бы быть рядом, постоянно поддерживать. Я говорю об Эдди.

— Да, знаю, — кивнула Мод. — Но у них пока разный уровень подготовки. Эдди храбр, горяч, порывист. Его сила стихийна. Ему надо ещё побыть человеком, пообвыкнуть, получить некоторый опыт, зрелость. Прежде чем он начнёт раскрываться как анхом. Мы со Скорпионом будем потихоньку за ним наблюдать. Мы дадим такое задание Джейн. Да и тебе тоже — дружить с ним, общаться, быть на связи.

— Для нас это громадное удовольствие! — улыбнулась я. — Мы вместе будем отмечать новый год! Но Мрия — что же будет с её родителями? Как они переживут такое изъятие?

— Вопрос уже улажен. Её родители уверены, что Мрию обучают в элитном пансионе закрытого типа, — Мод произнесла это тактично и осторожно. Я же высказала вслух догадку:

— То есть их загипнотизировали, стёрли им память и внесли в мозг эту легенду как программу? Чтобы они не бесновались, не требовали чтобы Мрия постоянно находилась при них?

— Клот, — Мод мягко положила мне руку на плечо. — Этим занимаются профессионалы. Это стандартная часть нашей работы. По устранению последствий аномальных явлений, в том числе последствий, которые могут взбудоражить общественность. Работа по сокрытию, по зачистке. Ты всё понимаешь, я читаю это в твоих мыслях. И ещё я вижу, что тебе это не нравится. Ты думаешь — вот, анхомы вмешиваются в жизни людей. Но это как вмешательство хирурга. Ложь во спасение. Иногда правда хуже, чем её сокрытие.

— Понимаю, — кивнула я. — Хоть мне действительно это не нравится.

— Со временем ты научишься принимать это. Наша работа бывает иногда аморальной, бесчестной. Вернее, кажется таковой.

— Да, наверное, — неуверенно пробормотала я. И сменила тему: — Надеюсь, у Мрии будет всё хорошо.

— О да, будет! — улыбнулась Мод подбадривающе. — Вот и всё, что я хотела сказать тебе на сегодня. Если ты торопишься, ты свободна, но ты знаешь, я бы с тобой была счастлива поболтать просто так!

— Мы так редко видимся, то есть болтаем! — улыбнулась я.

— О да, очень редко. Аж два урока биологии в неделю в школе, — рассмеялась Мод.

— Я схожу ещё за чаем, — поднялась я.

Мод весело кивнула мне. Едва я зашла на кухню, нос к носу столкнулась там с Рикардо Кэпчуком.

— Ты завариваешь серную кислоту? — хихикнула я, глядя, что чай у него в чашке подозрительно булькает.

— И как ты угадала. Хочешь попробовать?

— Давай, — улыбнулась я и взяла чашку. Булькать там перестало, однако я поняла, что там чистый кипяток.

— Могу показать тебе фокус, — Рикардо смотрел на свою чашку у меня в руке. — Давай, пробуй, пей.

Я пригубила. Очень-очень осторожненько. И…

— Ой, она холодная! Ледяная ключевая вода!!! То есть ледяной чай, карамба! — выдохнула я.

— С новым годом, — тон голоса Грифона серьёзнее некуда. Но я ведь знала его чувство юмора!

— И в чём фокус? — я вернула ему чашку.

Он поставил её на стол, стал смотреть на неё. Через какое-то время там снова забулькал чай!

— Воздух. Всего лишь воздух и его температура. И химия. Скорость движения молекул. Чем она выше и быстрее — тем горячее. Когда молекулы замедляются — они мёрзнут. Не мне объяснять тебе такие элементарные вещи, а твоей учительнице химии.

— Как здорово! — я от возбуждения и удивления того, что стала свидетелем натуральной магии, хлопнула в ладоши. — Ух, жалко, что я так не умею.

— Могу научить, — Рикардо красноречиво посмотрел на меня.

— Не можешь. Я же человек, — напомнила я.

— Любого человека можно научить чему угодно. Есть же люди, которые ходят,