Фарад шагнул вперед, доставая из своего пространственного кольца несколько свитков и артефактов.

— Учитель, мы обнаружили древнее хранилище техник огненной стихии. Эти свитки содержат знания, которые считались утерянными многие тысячелетия назад.

— А эти артефакты усиливают контроль над огненной Ци. С их помощью даже младшие ученики смогут быстрее продвигаться по пути Возвышения, — добавил Вейлон. — К тому же мы раздобыли массу различных ингредиентов: от трав, до внутренностей диковинных духовных зверей. Все это будет передано нашим алхимикам. Всего около семи высших пространственных колец, полностью забитых лучшим из того, что нам удалось найти.

— Отличная работа, мои ученики. Эти находки укрепят нашу секту в грядущих испытаниях.

— Грядущих испытаниях? — переспросил Фарад.

Зораг кивнул, его лицо стало серьезным.

— После столкновения с культом крови стало ясно, что большая война неизбежна. Великие секты уже начали подготовку.

— Мы должны быть готовы, давно пора показать, что секта «Фениксов Огненной Зари» на голову выше остальных!

— Именно, — согласился Зораг. — И мы не просто будем готовы. Мы нанесем удар первыми. Фениксы всегда были атакующими, а не защищающимися.

Патриарх повернулся к Фараду.

— У меня есть для тебя важное задание, Фарад. Отправляйся в западные провинции и укрепи наши позиции там. Как только ты получишь сигнал, нужно будет уничтожить западную ветвь «Лазурного Потока», сейчас они ослаблены, до меня дошли слухи, что Байхуа Ки-Цунг мертв, а значит, это лучший шанс для удара. Нельзя дать им оправиться от такой потери!

— Как прикажете, патриарх. Я не подведу вас, — поклонился Фарад.

— Я знаю, — кивнул Зораг. — А теперь отдохни несколько дней, и подготовься к отъезду.

Когда Фарад покинул зал, патриарх обратился к Вейлону.

— У меня есть разговор и к тебе. Но он более… личного характера.

Мужчина напрягся, чувствуя, что новости будут неприятными.

— Мой сын, Адриан… Он совершил ошибку. Непростительную ошибку.

— Что случилось, учитель? — спросил Вейлон, чувствуя, как его сердце сжимается от дурного предчувствия.

— Он проиграл в схватке, — ответил Зораг, и его голос был полон горечи. — И цена этого поражения… жизнь твоей дочери, Кассандры.

— Кассандра мертва?

— Нет, Она ушла. Освободилась. Теперь она живет под защитой «Лазурного Потока».

Вейлон почувствовал, как гнев закипает в его груди.

— Под защитой «Лазурного Потока»? Как это вообще возможно⁈

Зораг поднял руку, призывая своего ученика к спокойствию.

— Я знаю, что это тяжело для тебя, Вейлон. Особенно учитывая, что ты обещал Кассандру как культивационную печь для моего сына Адриана.

— Я подвел вас, патриарх. И всю секту! — глубоко склонил голову мужчина, его кулаки сжались.

— Дело не в этом, — покачал головой Зораг. — Важнее то, какой удар по репутации нанесли «Фениксам» эти события. И именно это станет началом войны и нашего конфликта с «Лазурным Потоком».

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — сузил глаза Вейлон.

Патриарх «Фениксов» встал со своего места, его аура стала более тяжелой и давящей. Несмотря на ранения, он все еще был велик.

— Ты лучший за многие поколения практик «Фениксов», Вейлон. Ты отправишься и бросишь вызов Шиниари, главе «Лазурного Потока».

— А если она откажется?

— Она не сможет, — усмехнулся мужчина. — За нее выйдет их лучший мастер, который также должен был недавно вернуться. Но это неважно. Твоя задача — убить его во время сражения. Это и послужит причиной войны.

— Нарушить договор священного вызова…

— У тебя с этим какие-то проблемы? — внимательно посмотрел на своего лучшего ученика патриарх.

— Нет, никаких проблем, я исполню приказ. А как быть с Кассандрой?

— Делай с ней, что хочешь, — махнул рукой Зораг. — Моему сыну она уже ни к чему. Я нашел иной способ.

Глаза Вейлона расширились, он снова глубоко опустил голову и громко, но с уважением начал говорить.

— Я подвел вас, учитель. Я не смог воспитать ее как подобающую культивационную печь. Прошу, простите, я готов понести любое наказание!

— Не вини себя, Вейлон, — неожиданно мягко произнес патриарх. — Она ведь даже не твоя родная дочь. Ты взял ее во время той бойни, когда мы уничтожили клан «Огненной Черепахи».

Вейлон поднял глаза, удивленный этим напоминанием.

— Но я думал…

— Что она последний носитель родословной «Огненной Черепахи»? — закончил за него Зораг. — Нет. Я проверял ее трижды. Она так и не пробудила родословную своего клана. Эта девчонка абсолютно бездарна. Так что тут нет твоей вины. Возможно, это даже и к лучшему…

Вейлон молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Все эти годы он верил, что Кассандра — особенная, что в ней течет кровь древнего и могущественного клана. Но теперь… Он потратил столько лет зря на того, кто даже не мог принести никакой пользы!

— А теперь иди, — сказал Зораг, возвращаясь на свое место. — Отдохни, восстанови силы. И когда будешь готов, мы погрузим этих трусов из секты «Лазурного Потока» в хаос битвы!

— Да, учитель. Я не подведу вас и нашу секту.

Когда Вейлон покинул «Зал Пылающего Феникса», его шаги были тверды, а взгляд полон холодной решимости. Война приближалась, и он был готов стать ее пламенем, которое сожжет врагов «Фениксов Огненной Зари» дотла.

Глава 6

Я медленно продвигался по горной тропе, следуя указаниям на карте, которую нашел у Ибахи То. Воздух становился все более разреженным, а скалы вокруг — все более отвесными и опасными для восхождения. Казалось, сама природа пыталась скрыть то, что находилось впереди.

Наконец я, кажется, достиг точки, отмеченной на карте. Передо мной возвышалась массивная скала, покрытая густым мхом и лианами. На первый взгляд, ничего необычного. Но мой опыт подсказывал, что здесь что-то не так.

Я внимательно осмотрел карту, пытаясь найти какую-нибудь подсказку. И тут заметил едва различимые символы на обратной стороне.

— Хм, интересно, — пробормотал я, проводя пальцем по символам.

В тот же миг воздух вокруг задрожал, и передо мной начала постепенно, словно нехотя, проявляться сложнейшая формация сокрытия. Я восхищенно присвистнул. Даже для меня, человека, который немало повидал, эта формация была впечатляющей.

— Папа, а что это такое? — сонно пробормотала Чешуйка, высовывая голову из-под воротника моей одежды. — Это съедобно?

— Это