Почему же тогда я отношу юриспруденцию к науке? Потому что она реализует очень важное человеческое стремление — стремление к справедливой организации общественных учреждений и достойного взаимоотношения между людьми. На протяжении всей истории развития цивилизации стремление к справедливости просматривается очень отчетливо; именно несправедливость и издевательства приводили к восстаниям, волнениям и мятежам. В результате в нашем сознании сегодня господствуют представления о том, что споры следует решать по закону, что законы обязательны для всех и что наказания надо мало-помалу делать не столь жестокими, какими они когда-то были. Поэтому же право встало в один ряд с исполнительной и законодательной ветвями власти; в цивилизованных странах оно абсолютно независимо и разрешает такие проблемы, которые не по зубам двум остальным ветвям управления. Можно сказать, что мы гонимся за фантомом, которым нам никогда не овладеть до конца, но само стремление к поимке которого стоит того, чтобы мы относились к нему как к необходимой и почтенной деятельности.

Законотворческая инициатива была известна в разных цивилизациях очень давно, но подлинно современной она становится лишь во втором тысячелетии по григорианскому календарю. Теоретические основы различных правовых институций (уголовного, гражданского, административного права и пр.) появились и утвердились сравнительно недавно, — начиная с периода Возрождения. Можно упомянуть две вехи в их создании: для уголовного права — книгу Чезаре Беккариа Бонезана (1764 год)[34], а для гражданского — Кодекс Наполеона (1804)[35]. На сегодняшний день в большинстве стран мира построена современная система юриспруденции с ориентацией на атрибуты развитой цивилизации: независимость правовых институтов, признание их равноправными с другими ветвями власти, равенство всех людей перед законом и их ответственность за совершенные ими деяния. Однако по существу дела правовые нормы нельзя себе представить в завершенном виде, как это происходит с достижениями точных наук. Они по самому своему характеру приблизительны и открыты для происходящих в обществе изменений: к возникновению новых законов и отказу от прежних отработанных норм права. В этом проявляется их имманентное свойство, поскольку они принадлежат процессу регулирования общественной жизни, а это неизбежно ведет к неточности науки.

Археология как пример приблизительной науки

Археология представляет собой еще один пример приблизительной науки, хотя ее «приблизительность» имеет иные корни, чем у юриспруденции. В случае с юриспруденцией это — новые повороты социальной жизни; в случае с археологией — это утеря конкретных фактов, необходимых для атрибуции находок, которые, увы, уже невозможно получить по истечении определенного промежутка времени. Поэтому археологи в каждом случае находки неординарных артефактов лихорадочно ищут объяснения для каждого из них. Они обращаются для этого к письменным источникам, где упоминаются вещи, похожие на найденных в раскопах. Они анализируют материал, из которого сделан объект изучения и сравнивают его со сведениями о появлении таких же материалов в разных частях земного шара. Они анализируют легенды, которые касаются мест нахождения артефактов, как это происходит с Междуречьем, Святой землей (Палестиной) или территориями татаро-монгольских завоеваний. Скажем, находки на территории современного Израиля обязательно сверяются с упоминаниями о них в Священном Писании и, если такие упоминания обнаруживаются, то они служат для объяснения происхождения и смысла новых открытий.

Очевидно, что такого рода объяснения не могут считаться окончательными. Они, как переменные знаки х, у или z в алгебраических построениях, требуют замены на более конкретные обозначения. Такие обозначения время от времени появляются и корректируют прежние знания о данном артефакте, что является основным правилом археологии как науки. То же самое можно сказать еще о некоторых науках, уходящих в седую старину: герменевтике, геральдике, ономастике (науке о происхождении имен), истории литературы и даже об истории вообще. Несмотря на несовершенство получаемых сведений о том или ином историческом факте, история и все ее ответвления являются почитаемыми науками, так как человек — разумное существо — хочет знать, «откуда он и куда идет».

Мировоззренческие науки

Наконец, несколько слов о человеческих взглядах на жизнь и на достойное в ней место каждого из нас. Они составляют содержание некоторых очень значимых наук, которые, однако, тоже можно обозначить как приблизительные. К ним относятся культурология, статистика в ее социальных аппликациях, этика и их ответвления. Все они базируются на такой неустойчивой платформе как человеческое мировоззрение, зависящее от воздействия семьи, школы и улицы в самом широком значении этого слова. Эти влияния настолько разнообразны и непостоянны, что их невозможно свести к единому знаменателю. Поэтому и науки, их изучающие, не могут похвастаться устойчивыми и четко формулируемыми выводами.

Возьмем в качестве примера статистику, которая, казалось бы, опирается на цифры; тем не менее, в той ее части, которая касается опросов общественного мнения, она постоянно попадает впросак[36]. Поэтому в каждой выборке общественного мнения предусматривается процент возможного отклонения от полученного результата. Еще меньше можно полагаться на исследования эстетических предпочтений в любом виде искусства, будь то литературоведение, архитектура, скульптура или обзорная статья о выставке живописных работ. Более того, в изобразительных искусствах и литературе преобладает мнение о том, что они подчиняются исключительно воле своих создателей и противятся какому-либо упорядочению и общественному приговору.

Граф базисных систем в конкретном воплощении

Как я уже писал, к базисным системам относятся философия, логика, семиотика, языкознание, математика и информатика. Они приложимы к любому научному направлению, но граф этих дисциплин, их совместное существование в границах специфической науки, каждый раз изменяется. В поэтике, например, превалируют словесные формулировки; там решающее слово принадлежит интонации и законам отдельных поэтических жанров, а ее общее философское оправдание замыкается на обращении стихов к разуму и к чувствам одновременно. В архитектуре апеллируют к эстетике, не забывая, однако, о ее функциональной составляющей, что влечет за собой привлечение математических расчетов и т. д.

Подробнее следует остановиться на филологии и математике, которые, по-видимому, являются самими важными семиотическими системами. Мы начинаем их систематическое изучение в первом классе школы и продолжаем таковое до последнего класса. Их основное назначение — в случае надобности обслуживать все остальные знаковые системы. При этом они применяют абсолютно разные способы обработки систем, которых обслуживают.

Языковые знаковые системы

По моей классификации знаковых систем языки расположены в самой середине иерархии знаков, так что заряд их абстрактности позволяет им поднимать все остальные менее абстрактные системы до своего уровня и, наоборот, уменьшать степень абстрактности систем, находящихся над ними. Если, например, они объясняют скульптуру или рисунок, то это существенно помогает нам их понять в словесном выражении. Если же они анализируют физическую