Словно проживая день сурка, она была готова поверить в Бога и вместе с матерью молиться перед сном. Но ей ничего не помогало — призраки не уходили. Оставалось лишь принять, что Эбель Барнс — очередная презираемая людьми скура и что призраки, поселившиеся в ее комнате, никуда не уйдут. Возможно, даже после ее смерти они будут таскаться за ней и, гнусавя на ухо, молить о помощи.

Эбель не понимала, почему этот дар достался именно ей и почему в мире больше нет того, кто помог бы ей разделить эту участь. Вышло как-то нечестно. Интересно, тому, кто раздает людям все эти способности, так не кажется? Если нет, то он явно бесчувственный болван.

— Вон та девчонка, видишь? — указала Соль пальцем на стол, где сидела кореянка с белой нашивкой. — Ее зовут Хичжин, и она дышит под водой.

Эбель было откровенно плевать, кто, где и чем дышит. Она метнула взгляд в сторону студентки и быстро опустила его обратно, в тарелку с куриной ножкой, брокколи и вареной картошкой.

Соль нашла блуждающую по заднему двору Эбель сразу после обеда, когда одни студенты вернулись на пары, а другие, расположившись на гниющих скамейках, громко болтали и смеялись, наслаждаясь то ли потеплевшей погодой, то ли окончанием уроков. Соль на удивление не допрашивала Эбель. Заметив, что та любуется храмом (хотя на самом деле Эбель искала тропинки, по которым ночью сбежит домой), Соль неторопливо подошла к ней со спины и, в шутку напугав новую подругу, протянула ей яблоко, которое давали на обед. Эбель не хотела есть, но от яблока не отказалась. Непонятно, где она находится и сколько ей идти до ближайшей дороги. Лучше иметь небольшой запас еды, чтобы, если заблудишься, хотя бы не умереть от голода.

Оставшийся день Эбель проторчала в комнате. Обняв колени, она сидела на кровати и смотрела на форму, аккуратно сложенную, немного потрепанную и явно неновую. Мысли мучили ее. Она не понимала, хочет ли остаться тут. И, следуя совету Кэруэла, пыталась найти ответ на вопрос: что она здесь делает? А еще пыталась не сойти с ума, ведь из их окна открывался вид на кладбище и кресты, торчащие из земли.

Вечером Соль удалось вытянуть Эбель на ужин. Она не сильно сопротивлялась. Ее быстро выдал урчащий живот, который, кажется, уже начал переваривать ее органы в желчи. Или это была изжога от тревоги, осевшей на внутренностях.

— Тебе стоит познакомиться с Хичжин, — не унималась Соль, — она все-таки на твоем факультете.

Эбель закинула в рот брокколи и, плохо прожевав, проглотила ее. Девушка, представившаяся, кажется, Армирой, сидела с ними за столом и, косясь на новенькую, толкала локтем парня, который делал вид, будто смеются они не над Эбель.

— А вон, — Соль выискивала новых жертв, — тот белый, — так Соль называла студентов гражданской поддержки, — что носит с собой маленькие мешочки с песком. Это Колм. Он тоже с твоего факультета.

Эбель наклонила голову влево и увидела взъерошенного блондина, одиноко сидящего за столом у стены. Он озирался по сторонам и, встретившись взглядом с Соль и Эбель, вскочил и ушел из столовой. М-да. Отличный состав героев по спасению мира.

— Тут много хороших ребят. — Соль наконец успокоилась и положила в рот кусок уже остывшей еды. — Нас мало, поэтому запомнить всех по именам и способностям будет легче легкого.

— Главное, запомни меня, вишенка.

Из-за спины Соль появился Ноа и, поставив на стол поднос, подвинул Армиру и ее парня.

— Задницы поднимайте, — обратился он к ним, — и проваливайте.

Мальчик с желтой нашивкой хотел что-то ему ответить, но Ноа столкнул его сумку на пол и, быстро заняв пустое место, сел рядом с Соль. Та закатила глаза.

— Завтра расскажешь мне, над чем вы так смеялись, — кинул Ноа парню со своего факультета в спину.

— Мудацкий мудак тут как тут. — Соль демонстративно отодвинулась от Ноа.

— И я рад видеть тебя, зануда.

Соль набрала побольше воздуха, чтобы ответить ему, но он оказался быстрее.

— Ну что? Как первый день в академии? — обратился Ноа к Эбель. — Как настроение? Видок у тебя, конечно, не самый свежий. Но мы и не на пляже в Малибу.

— И ты не спасатель в красных плавках. — Настроение Эбель сразу поднялось.

Может, хоть с ним станет веселее в этом обветшалом храме и пропахшей вареными овощами столовой.

— Могу им стать, вишенка. Только попроси. — Ноа трубочкой проткнул пакет с молоком.

— Какой же ты мерзкий, Ноа… — Соль отобрала его молоко и, сделав пару глотков, вернула пакет. — Только об одном и думаешь. Лучше бы занялся уроками. Ты подготовился к факультативу по риторике?

— А ты научилась складывать в уме два плюс два?

Кажется, математика была единственной слабостью Соль. И единственной силой Ноа.

— Замолчи, болван, — обиделась Соль.

— Я бы и не начинал, если бы ты не…

— А где новенький, о котором ты говорил утром? — перебила их Эбель.

Интересно, он так же, как и Эбель, мечтал о побеге или, набивая желудок бесплатной едой, радовался, что наконец обрел новый дом? Ему мисс Вуд тоже промыла мозги? Нужно с ним поговорить. Узнать, что он думает про академию.

— А, вон он… — Ноа встал, задев стол, и махнул рукой, подзывая новенького. Тот как раз накладывал в тарелку мясную подливу. — Эй, Редж, давай к нам.

Эбель развернулась, ища новенького взглядом. Пытаясь вспомнить, как утром выглядел Ноа, она искала высокого плечистого брюнета и, найдя, замерла.

Как и он.

Они уставились друг на друга, словно один из них был испуганным оленем на охоте и ждал выстрел, что пронзит сердце, а второй — охотником с натянутой тетивой. И неясно, кто был кем. Было очевидно лишь то, что они оба не были готовы к этой встрече.

Непонятное предчувствие окутало разум Эбель. Она не знала Реджиса. Видела его впервые, не считая перевоплощения Ноа. Но этот взгляд, пронзающий до костей, ледяной, как глыбы в Антарктике, отчего-то пугал ее. Каждый вдох наполнялся тревогой, словно любой изданный