— Я помогу тебе, Эбель. Мы все поможем найти тебе свое счастье.

Что за чертова секта? В психушке люди были и то адекватнее: даже если твердили одно и то же, то хотя бы на выдуманном языке. Их болтовня была куда интереснее.

— Твоя жизнь изменится, Эбель. Обещаю.

Эбель посмотрела в глаза мисс Вуд. Тяжелые линзы очков тянули оправу вниз, и директор каждый раз, поправляя их, скрывала синяки на переносице. Вот и сейчас, подняв руку, она подтянула очки, в которых что-то мелькнуло. Что-то, что Эбель успела заметить. Что-то, что своей неведомой силой окутывало комнату. Пожирало воздух и заполняло своим медово-приторным ароматом.

— Вы шарлатанка? Фокусница? Пытаетесь меня очаровать? Вводите в транс?

Эбель выдернула руки и спрятала их под столом. Вуд лишь вопросительно вздернула брови.

— Ну, все эти речи, — пояснила Эбель. — Треск камина. Картины. Странный запах. Прикосновения. Все как у лучших фокусников бродячего цирка. Сбивает с толку. Располагает к себе. Я согласна дать вам пять долларов, или сколько там обычно они выклянчивают, но, пожалуйста, давайте прекратим это.

Мисс Вуд улыбнулась и сняла очки.

— Что меня выдало?

— Перламутровое свечение. — Эбель показала на сверкающие, будто намазанные дешевым шиммером, пальцы Вуд. — Это?..

— Моя аура.

— Ого… — Эбель потянулась к мисс Вуд и принялась осматривать голову, руки и, наклонившись, даже ноги директора.

— Я могу успокаивать людей, располагать к себе и избавлять ненадолго от боли. Душевной и физической. Рядом со мной всем… — Вуд пыталась подобрать слово, — комфортно. Уютно. Спокойно.

— Это вашу ауру я чувствовала ночью в комнате Соль?

— Верно. Я надеялась, она поможет тебе прийти в себя и хоть на пару мгновений забыть о том ужасе, что ты пережила.

— Это и правда помогло. Спасибо, — кивнула Эбель, — но сейчас не стоило этого делать.

— Ты права. Я перегнула. Я, как и вы, все еще учусь и познаю себя. Мне тоже дар дается тяжело.

— Вы получили его, когда были ребенком?

— Нет, что ты. — Поправив вуаль на плечах, директор села поудобнее. — Не могу сказать точно, но, думаю, это случилось со мной после… смерти моих сыновей.

— Мне интересно, как вы оказались в академии и стали директором, но не уверена, что готова сейчас вас слушать.

— А мы здесь и не для этого, Эбель.

Мисс Вуд отодвинула ящик и, погремев там вещами, достала четыре нашивки с гербом академии. Она протянула их над столом и заговорила:

— Каждый студент получает свой особенный и неповторимый дар не просто так. С человеком случается добро или зло, выступающее рычагом, спусковым механизмом. В детстве, юношестве или же во взрослом возрасте — никто не знает, когда и кто будет следующим. Никто не знает, какая сила пробудится в новой скуре. Признаться, никто и не желает этой силы. Но дар находит своего исключительного. Как однажды он нашел тебя.

Либо Эбель была все еще очарована аурой директора, либо ей действительно стало интересно дослушать историю до конца. Пусть она и не задержится тут надолго, но хотя бы поймет, чем всех так очаровала эта секта исключительных.

— С того дня ты скрывала свой дар. Подавляла, боясь осуждения со стороны. И делала все правильно, Эбель. Люди остерегаются нас. Ненавидят, презирают и желают смерти. Но не в этой академии. Тут мы под защитой мистера Хиггинса. Мэр заботится о нас, дает шанс на новую жизнь. И мы используем его с умом, Эбель. У нас есть четыре факультета, где мы обучаем скур навыкам, которые им пригодятся. Мы раскрываем их способности и направляем в правильное русло. Становимся полезными. Нужными.

Эбель все же зевнула, за что получила осуждающий взгляд Вуд. Кажется, интерес медленно пропадал. А значит, и успокаивающая аура рассеивалась.

— Факультет гражданской поддержки, — директор протянула Эбель белую нашивку, — на нем учатся скуры, которые пригодятся в городе. Например, наша студентка Норииль Селерон источает свет. Она может патрулировать город по ночам вместе с полицией, следить за порядком и даже ловить нарушителей.

Эбель вернула нашивку на место.

— Факультет помощников первых лиц. — Теперь перед лицом Эбель оказалась желтая нашивка. — Скуры, что работают с людьми, имена которых лучше не называть. Например, студент Марсель Альба, который видит исход чего-либо, касаясь человека рукой, с легкостью понимает, плохо ли закончится важная сделка. Или Аврора Бах — полная его противоположность, узнаёт все секреты и тайны людей, заглянув в их прошлое.

Директор протянула засыпающей Эбель еще одну нашивку, но та подумала лишь о том, что с радостью хотела бы оказаться в одной из картин на месте загорающей на камне леди.

— Военная оборона. Фиолетовая нашивка.

«О, как у Соль», — вспомнила Эбель пиджак соседки по комнате.

— Эти исключительные верно служат на благо своей страны. Их мистер Хиггинс отправляет подальше от Санди, в места, где люди в погонах им точно найдут применение.

— Дайте угадаю. Они отлично повинуются приказам и пересматривают «Майора Пэйна» по выходным? А, ну и верят в историю про паровозик, который смог?

— Скажи это Амее Тонаке, чьи ладони источают яд, или Ли Сэне, взрывающей вещи.

— Эм… Вы уверены, что в академии безопасно с такими-то скурами?

— Если что, нас подстрахуют особо опасные исключительные, — съехидничала мисс Вуд и повертела в руках красный герб.

— Вы тут в агентов А.Н.К.Л. играете, что ли? Или готовите новый состав мстителей? — Эбель повеселела.

Нет. Правда. Это уже перебор.

— Йонни Куагия, внушающий мысли, тоже смеялся, когда я сказала ему, что его дар — один из самых сильных и опасных. — Директор собрала нашивки и перетасовала их в руках, серьезно посмотрев на Эбель. — А какой дар у тебя? Расскажи мне.

— Я, э-э-э… — Эбель не очень хотелось говорить про призраков, преследующих ее по ночам. Она тут не задержится, а значит, ответить может все что угодно. — Я слышу тех, кого не слышит никто. Понимаю язык, так сказать, мертвого мира.

— О, не зря ты показалась мне сообразительной девочкой. — Вуд вытащила белую нашивку и протянула новой студентке факультета гражданской поддержки. — Понимание мертвых и забытых языков — ценный дар. Я даже знаю, кто